Ярослава. Ворожея (СИ)

Стройна. Телом изящна, глазами зелена. А вот мертва, и смертью своею заставляет отвернуться, закрыв нос.

- Пахнешь дурно, - говорит Дар.

- И ты скоро будешь, - отзывается Чародейка. - Потому как медуницей не сможешь. Лишь тленом.

И она оборачивается на ходу, позволяя что полушубку, что платью тонкому разорваться разом. Разлететься ошметками рваными по сторонам, оборотившись в пепел.

Прыжок-выпад. Рывок резкий...

И перед Даром становится та, которую забыть пытался.

Рыси подобная.

Он помнил, как это было в прошлый раз. Рывок за рывком - и новая боль опаляет разум, лишая его способности мыслить. А ведь это горше всего. В тот раз его спасло чутье проклятое, что даровала сама Степь. Нынче же...

Та, что стояла перед ним, больше не казалась степняку рысью - теперь он точно знал: перед ним перевертыш. Существо темное, нечистое, жаждущее крови. Оттого и сила в нем нечеловечья.

И если в прошлый раз, встречая Чародейку волком, он не сдюжил, то разве ж теперь сможет?

"Отвести от брата", - проносится у него в мыслях. И он делает осторожный шаг в сторону. - "И от войска".

А рыжий зверь щурится. Зубы показывает, роняя на снег густую слюну. Лапой ведет, поднимая не просто икры льдинок, но бурю саму. И та подчиняется Чародейке, застилая воину глаза.

Ладонь Дара крепко сжимается на рукояти меча, подаренного Здебором. Выкованный на морском острове, он придает ему сил. И степняк первым делает выпад.

Вьюжит все сильнее. И в нем, вое вьюги лесной, Дару слышится другое. Смех, рычанием отдающий. Голос:

- Промахнулся...

Голос тонок, пригож. Как и рыжее пятно, что в снегу липком находит когтями меховой тулуп. Исчезает, появляясь снова. И разом хватает за руку, наткнувшись на сизую сталь.

Плюется.

Снова смех...

Дар оглянулся по сторонам.

Смеркается. И в сумерках этих, кажется, проступает иное. Сокрытое. Тени? Если так, то всяк неживые. Только и с ними договориться можно.

А ведьма откликается мыслям:

- Нельзя. Мои...

Снова рывок. Снова выпад. Движенье, что заметить едва удается. Боль резкая. И первая кровь, что его - Дара.

Перевертыш уходит. Словно бы та кровь для нее - забава. Но воин знает: в крови - сила. А мощь живую терять нельзя.

Только подле него - снова тень. Пока слабая, едва различимая. А вот с каждой минутой становится все ярче, все отчетливей. Уж и чертами заполняется, представая перед воином мужем статным. В шубе соболиной, в шапке, камнями лаловыми расписанной. Где видел?