Ярость Белого Волка

– Назад! В крепость. Вырывайтесь кто как может! – А сам поскакал прямо на темную, разрастающуюся на глазах тучу, которая яростно высверкивала клинками и неистово гудела во все полторы тысячи казачьих глоток.

Запорожцы полностью отсекли смолян от крепости. Казалось, еще чуть – и отряд Колоколова найдет свою смерть. Но неожиданно запорожское войско разделилось на два потока, образуя живой, широкий коридор, и стало обтекать смолян с флангов. Смоляне рванулись в образовавшуюся брешь и, не встречая сопротивления, оказались под своими стенами. Неприятель же не преследовал, а, снова слившись воедино, поскакал на Покровскую гору.

Изумленный увиденным, Епифан Рогатов велел открыть ворота.

– Что это все значит! – проговорил пан Жолкевский пересохшими губами. – Почему они не атаковали?

– Вы уже скоро перестанете удивляться, пан! Вас ждет почетная отставка. – Сапега тронул поводья и пришпорил коня.

Падающего из седла Колоколова подхватили на руки и осторожно усадили возле стены защитники крепости.

– Живой?! – обеспокоенно спросил подбежавший Егор Фомич.

– Живой! – криво улыбнулся Василий, морщась от боли. – Куды ж я денусь! – Он дрожащими пальцами дернул ремешки нагрудника, закрепленного поверх кольчуги. – Ишь вон, помог. И отметины новые появились, – сказал он, глядя на тусклое зеркало боевого металла, на котором к старым вмятинам от пуль добавились свежие.

– Ну, Ванька! Справился, змей подколодный! – Впервые за несколько месяцев подобие улыбки тронуло худое лицо дьяка Никона Олексьевича.

Он стоял на боевой площадке Авраамиевской башни, потирая рукой левую часть груди.

Глава 12

– Жолкевский уже мертвец! О нем даже говорить скучно. – Сапега глотнул старого анжуйского и, не закусывая, стал посасывать трубку.

– Но от этого положение дел не становится, к сожалению, лучше! – Друджи Сосновский стоял перед канцлером, пряча за спиной потеющие руки.

– По крайней мере, прекратятся бессмысленные жертвы. Надеюсь, у пана Якуба скоро поубавится работы. – Сапега посмотрел в сторону палача, который сидел на рулоне войлока и, как обычно, с ленцой жевал соломинку.

– Поглядим, – хрипло ответил Мцена, сплевывая прямо под ноги Сосновскому.

– Работа над галереей идет полным ходом. – Сапега сделал еще глоток. – Когда до крепости останется не более ста шагов, сделаем одну хитрость. Пустим ее сразу в две стороны: к Авраамиевсим и Копытецким воротам.

– Вы так надеетесь обмануть тех, кто сидит в слухах? – Сосновский переместил вес тела на другую ногу.

– Да. Они будут слышать приближение галереи, но не будут понимать толком, к каким воротам мы продвигаемся. Когда же спохватятся, то будет уже поздно. – Канцлер подлил себе еще анжуйского.

– Хм. А если пойдут навстречу сразу к обеим ходам? – Разведчик сухо кашлянул в кулак.

– Тогда, пан Сосновский, мы точно уже будем знать, что в нашем лагере есть лазутчик, который передает сведения неприятелю. Не правда ли, Мцена?

Палач решил промолчать. Но свой вопрос задал опять Сосновский:

– Разве это как-то разрешит ситуацию? Лазутчика не мешало бы изловить намного раньше.

– Правильно, пан Сосновский. Вы совершенно правы, черт бы вас подрал! – Сапега хоть и не повысил голоса, но чувствовалось, как изменилась температура интонации. – Но у нас по-прежнему гибнут загадочным образом боевые лошади, мы по-прежнему терпим поражения, несмотря на то, что неприятель порядком истощен, а еще и получаем предателей. Я никогда не был сторонником гетмана Жолкевского, вы это знаете, но сегодняшнее происшествие с запорожцами даже меня заставило глубоко взволноваться. Что вы на это скажете? – Сапега опять посмотрел на Мцену, но, поняв, что от того ничего не добьешься, махнул рукой и перевел взгляд на Сосновского.

– По моим сведениям, – Сосновский снова кашлянул в кулак, – накануне вечером лагерь запорожских казаков посетил некий сказитель…

– Что-о? – Канцлер поднялся со своего стула. – Сказитель, бибис курва. По лагерю шляются какие-то сказители, а потом проваливаются хорошо спланированные операции! Где разведка! Где охрана! Словно все перепились какого-то зелья! Если, черт возьми, вы знаете о сказителе, то почему он еще не пойман и не отдан в руки Легкого Ворона?!

– Виноват, пан канцлер, искали, но он как сквозь землю провалился.

– Мы все хорошо вляпались, – наконец произнес Мцена. – С этим народом нельзя воевать нашими методами.

– Вы еще мне про сказки о Белом Волке расскажите! От вас уж я никак не ожидал, пан Мцена! – Сапега тяжело опустился на стул и сделал хороший глоток анжуйского.

– Как хотите, – ответил палач и отвернулся.

– Хочу. Валяйте, Мцена!

– Чем больше я изучаю людей, – Мцена нехорошо ухмыльнулся, – тем больше понимаю, что Бог нам дал совсем немного знаний.

– Изучаете людей! – Сосновский вскинул брови.