Ярость Белого Волка

– Вот смотрите. Видите это? – Палач показывал на взрыхленную копытами землю. – Здесь он привязал коня. Ретивого коня. Молодого. Смотрите, как он рыл копытом землю. Это его одинокое ржание мы сегодня слышали ночью.

– Но лошади могли всполошиться, слыша тревожное ржание сородича?

– А кто сказал, что оно было тревожным? Коню явно понравился его новый хозяин. И он с удовольствием и гордостью хвастался об этом другим сородичам. Я же говорю, мы имеем дело с опытным военным. С потомственным, скорее всего. И еще: часто ли люди откликаются на человеческий зов? А лошади давно с людьми и многое у нас переняли.

– Вы психолог, пан Мцена.

– Благодарю.

– Осталось выяснить, как польский конь оказался под каким-то партизаном?

– Скорее всего, трофейный. Это не самое главное. Если вы займетесь этим вопросом, то обнаружите, что не всегда наши фуражные разъезды возвращаются в полном составе. На них тоже иногда нападают. А иногда и сами фуражиры затевают торговлю с местным крестьянством. Здесь все относительно понятно.

– Ваши предложения?

– Вместо разведывательных рейдов к стенам неприятеля предлагаю подежурить около табуна. И мы скоро поймаем убийцу. Правда, это не приблизит нас к Белому Волку.

– Где же искать Волка?

– В нашем лагере! – Мцена пристально посмотрел в сторону лагеря. – Он там!

– Да ну вас, Мцена! – Сосновский тоже посмотрел в сторону лагеря.

– Но партизана не мешало бы изловить – это так, чтобы не терять формы. – Палач подмигнул разведчику.

– Пойду доложу начальству. Для этой цели понадобится хороший караул…

– Из десятка полупьяных наемников, – продолжил Мцена.

– Вы же сами сказали, что имеем дело с опытным бойцом!

– Да, и от своих слов не отказываюсь. Наемники скорее испортят засаду, чем помогут кого-либо изловить. Разве вы сможете заставить их лежать на сырой земле несколько часов без единого звука. Они, скорее всего, возьмут с собой вина и устроят прямо здесь пирушку, потом половина пойдет в маркитантский лагерь. Через некоторое время в месте предполагаемой засады развернется настоящая гульба с песнями и проститутками. Наш партизан убьет столько, сколько захочет, и прихватит еще полдесятка лошадей.

– Но ведь можно найти проверенных людей!

– Ваши разведчики, наверно, сгодятся, но сколько их отправится на тот свет? Разумно ли?

– Что же вы тогда предлагаете?

– Я поймаю его сам. Один. – Мцена шумно выдохнул. – Давно не встречал приятного соперника.

– Пан Мцена, в вашем сердце есть хоть немного места для страха?

– Если в сердце совсем нет места для страха, то, значит, рано или поздно появится место для пули в голове. Страх, Друджи, сидит во мне, может, больше, чем в ком-либо.

Глава 18

Поляки рыли сразу четыре подземные галереи – три ложные и одну для выполнения операции. Лев Сапега, отбросив все дела, лично руководил ходом инженерных работ. Лучшие подрывники Европы прокладывали путь под землей под Авраамиевскую башню. Земля не промерзла глубоко – и в этом поляки видели свою удачу и высший промысел. Сапега, во что бы то ни стало, намеревался выполнить обещание, данное королю Сигизмунду, и к лету 1610 года взять неприступный Смоленск.

Но каждый день с Авраамиевской башни смотрел на польский лагерь думский дьяк Никон Олексьевич. Смотрел и, скрывая в бороде искривленные усмешкой губы, еле заметно кивал. А когда понял, что момент близится, кликнул к себе Василия Колоколова.

– Ты эту штуку-то хоть на ночь снимаешь? – ткнул дьяк в нагрудник. – Ты бы, Вася, хоть ополоснулся перед тем, как к начальству идти. Горе, оно может долго человека не отпускать, но вид все равно держать нужно. Нас поляки и так варварами называют.

– Чего позвал, Никон Саввич?

– А позвал чего… – Никон потер длиннопалой пятерней бородатые щеки. – Мне давеча из слухов донесли, что галерея польская совсем близко подошла.

– К башне? К Авраамиевской? – остро глянул со стены Колоколов.

– Нет пока. К нашей галерее близко. Наша-то идет углом. – Никон прочертил по воздуху указательным пальцем. – Вот эдак. А вон видишь, неприятель и силы подтягивать начал. Значит, день-другой – и будут взрывать, а потом сразу в атаку пойдут. Но нам этого, Вася, допустить никак нельзя.

– Так, может, мне с сотней выскочить из ворот да прогуляться по ним?

– Они того и ждут. Ну погуляешь ты с сотней, а дальше что? Зря только головы положите! Не… Тут дело более щекотливое и сноровки особой требует.

– Так, отец родной, моя рать готова! – Колоколов тряхнул крупными кудрями.