Ярость Белого Волка

Клин прошел сквозь лагерь, как нож в масле. Образовался широкий коридор.

И вдруг откуда-то со стороны Днепра воздух наполнился гулом. От дальнего леса шло навстречу Шеину еще одно войско.

Это была подмога, присланная наконец Василием Шуйским. Пятьсот всадников и еще пятьсот пехоты на крупах коней. Всего тысяча. Панцирный клин Шеина разделился, словно жало змеи, и впустил в себя людей Шуйского. Тысяча шла вперед к мосту, а четыре сотни по флангам двигались в противоположную сторону. Невероятное зрелище. За последней парой всадников жало змеи снова сомкнулось и, описав по полю дугу, стало возвращаться к крепости.

В тот день практически без потерь была проведена еще одна военная операция, которая войдет во все учебники по оборонительной тактике.

Смоляне получили свое первое подкрепление.

– А ты вот мне скажи такую вещь, Никон Саввич. – Василий Колоколов облизал пересохшие губы, приподнимаясь на ложе.

– Ты бы лежал, Вася, не гомонился ужо. – Дьяк заботливо подоткнул под спину Колоколову подушку.

– А бывает ли бог войны?

– Бог-то у нас един, Василий. Он во всех лицах.

– А я вот давеча видел, чего во снах не бывает. Человек так не может. Вырос из тьмы-то – лицо в шрамах, с мечом двуручным. Отбил мои выпады, как шутя, а потом выпрыгнул, крутнулся в воздухе вокруг себя и, не приземляясь, ногой меня так лягнул, что долго теперь помнить буду.

– Так-то на беса больше смахивает. – Никон аж отпрянул.

– Не-е… – протянул Колоколов, – бес убил бы. А я живой!

– Господи, – перекрестился дьяк, – что за сила на нас воевать пришла?!

Глава 19

За четыре года до описанных выше событий, в один из сухих и светлых сентябрьских дней, когда листва только-только начинает золотиться, в дом знаменитого краковского палача постучали.

– Друджи, ты не слышал, к нам постучали! – Палач натянул маску.

– Я открою, дядя.

– Да сиди уже, сукин сын, сам открою. – Палач легкой, пружинящей походкой подошел к двери и заглянул в маленькое дверное окошко. – Тебе чего?

В ответ послышалось мычание. Перед дверью стоял вихрастый детина и отчаянно жестикулировал. Палач отодвинул щеколду и впустил странного гостя.

– Проходи. Садись. Какая нелегкая тебя ко мне принесла?

В ответ опять мычание.

– Твою мать… – хлопнул себя по коленям палач.

Вдруг вошедший вскочил и стал яростно кривляться и дергаться, что-то пытаясь изобразить. Палач внимательно смотрел на гостя, удивленно пожимая плечами.

– Друджи, ты можешь понять его речь?

– Пытаюсь, дядя!

Детина то молотил себя кулаком по лбу, заламывал руки, изображая на лице гримасу боли, то, наоборот, нависал над столом, выкатывая в бешенстве глаза.

– А не кажется ли тебе, Друджи, что он хочет попробовать ремесло палача?

– Я тоже об этом подумал, дядя.

– Вот только немого мне в учениках не хватало.

– Ладно хоть слышит, – усмехнулся Друджи. – А что, немой подмастерье – тоже неплохо!

Детина радостно закивал и опустился на табурет.

– А читать-писать умеешь? – спросил палач.

Детина потупился, отрицательно помотав головой.

– Как же мне с тобой общаться? Впрочем, этому можно научиться. А ну-ка, встань рядом со мной! Друджи, посмотри сюда, мы с ним одного роста и одинаковой комплекции.

Детина снова яростно закивал и, стянув с палача маску, надел ее на себя. Палач резко отвесил крепкую оплеуху гостю.

– Этого я тебе не разрешал, ублюдок.

– Дядя, он хочет сказать, что мог бы тебя заменять.

Детина захлопал в ладоши.

– Вон оно как! – Палач поскреб недельную щетину. – Ладно, посиди пока. Ты не совсем вовремя. Нам нужно кое-какие дела доделать. А звать тебя как? Тьфу ты, даже не напишет ведь имени своего. Ладно. Буду называть тебя Малыш. А как научишься писать, сообщишь мне свое имя.

Малыш весело затряс головой и отошел в дальний угол комнаты.

– Ну и ладно. Ты и впрямь Друджи-везучий, племянник.

– Еще неизвестно, кому больше повезло, дядя!

– Ну что ж, Друджи-счастливчик, я обещал – я сделал. Рекомендация готова, можешь прямо сейчас отправляться. Действительно, в войсках ты быстрее набьешь руку. В кавалеристы тебя не возьмут – породой не вышел, а вот в пехоту и по совместительству палачом, думаю, тебя оторвут с руками. Людей нашей профессии сейчас явная нехватка. Война с Габсбургами продлится, чует мое сердце, еще долго – многому научишься. Я тоже ведь всему научился в армии. Хорошая школа для настоящего мужика. Заодно и мир повидаешь.

– Спасибо, дядя!

– Да иди ты с глаз моих! – Палач отвернулся, чтобы не показывать на лице своих чувств, но потом резко встал и подошел к Малышу. – А ну, дай сюда, – стянул маску и снова надел на себя. – Рано еще. Вот заслужишь, тогда и носить будешь!

Палач проводил племянника до дверей и еще долго через маленькое окошко смотрел ему вслед.

Наконец повернулся и долгим взглядом посмотрел на Малыша.