Ярость Белого Волка

– Ну и что мне с тобой делать? С чего начинать? – Тут он хлопнул себя по лбу. – Вчера у соседей сдохла собака. Хороший был пес – ничего не скажешь. Они его закопали в саду под вишней. Откопай его сегодня ночью, сними шкуру и постарайся определить: от чего он умер. А пока садись за стол. – Палач поставил чернильницу и развернул желтый лист бумаги. – Будем учиться грамоте. И помни – еду нужно заслужить! Каждое утро, перед тем как сесть за стол, ты будешь учиться и только потом завтракать. После обеда я буду тебя обучать ремеслу.

На следующее утро Малыш принес в дом выпотрошенный труп собаки, точнее то, что от него осталось. Он громко мычал и потрясал куском мертвечины.

– Чего ты так взбеленился? – палач поднял голову, отложив в сторону Библию. – Хочешь показать мне его желудок? Так-так. Вижу, покрыт какой-то зеленью. Сильно мучился бедняга! Значит, хочешь сказать мне, что его отравили?

Малыш быстро закивал в ответ.

– Правильно мыслишь. Теперь нужно найти отравителей и рассказать хозяевам пса. А рассказать ты не сможешь. Поэтому садись учиться – хоть писать будешь. Я сам расскажу соседям, а они уже пусть обращаются в суд.

Но Малыш снова яростно замычал и, схватив палача за рукав, потянул к двери.

– Куда ты меня тянешь? Хочешь что-то показать? Ну пойдем-пойдем.

Они вышли на улицу, и Малыш ткнул пальцем в нищего, который сидел, выставив культю, рядом с перекрестком двух дорог.

– Ты думаешь, это он? Культя ненатуральная.

В ответ детина снова закивал.

– Хм. Что-то не нравится мне все это. – Палач выдохнул. – С чего бы это ему сидеть тут? Нищие просят на паперти! – Вдруг палач вздрогнул, словно какая-то мысль пронзила его сознание. – А ну, ступай-ка ты домой, Малыш!

Малыш замотал головой и, вцепившись палачу в локоть, потянул его к дому.

– Ладно. Пошли вместе. Принесла его нелегкая!

Но не прошло и получаса, как в дом снова постучали. Палач сплюнул и, застучав деревянными башмаками пошел к двери. Приоткрыл окошко.

– Зачем ты пришел, Рафал? Лохмотья нищего тебе в самый раз.

– Я думаю, нам пора разрешить наш давний спор, дядя. Ты ведь догадался, кто отравил пса? Я дал тебе знать, что твой «любимый племянник» уже здесь.

– Нет, Рафал, я не уйду отсюда.

– Мы могли бы работать вместе. А так – жаль! Ну почему одному племяннику ты дал все, а другого вышвырнул, точно шелудивого пса?

– Ты сам знаешь! Я не могу доверять тому, кто ненавидит меня!

– Жаль. Я бы мог с тобой кое-чем поделиться, дядя.

– Убирайся, Кобин. Ты проиграл однажды. Проиграешь и сейчас. Мне достаточно моих знаний, большего, думаю, уже не нужно.

– Ты думаешь, легко сидеть в захолустье и только и делать, что бить кнутом провинившихся крестьян? Я скучаю по настоящей работе. Давай работать вместе. В противном случае!..

– Что в противном случае, Рафал? Мэр города меня утвердил на это место. И я отсюда не уйду. Делиться с тобой я тоже не собираюсь.

– Ладно. Чиновники не должны вмешиваться в нашу жизнь, дядя. Давай выясним это так, как выясняли до нас люди нашей профессии. Как поживает твой цвайхандер?

– Мой цвайхандер?… – Краковский палач бросил взгляд на висевший на стене двуручный меч. – Мой цвайхандер отлично поживает.

– О, ты не знаешь, что такое вырезать коленные чашечки, дядя! Я вырежу их тебе и постараюсь сделать это до того, как ты испустишь дух! – Рафал Кобин растянул губы в жуткой улыбке, показывая желтые, наполовину сгнившие зубы.

– Смешон ты в своей гордыне, Рафал!

– Жду тебя сегодня ровно в полночь на пустыре за Восточными воротами. Не будем нарушать традицию и встретимся там, где испокон веку проводились поединки между людьми нашего круга. – После этих слов Кобин усмехнулся и зашагал прочь.

Весь остаток дня палач провел за чтением Библии. Он медленно перелистывал страницы, то и дело мусоля крючковатые пальцы с потрескавшимися, потемневшими ногтями. Малыш тихо наблюдал, сидя на табурете около камина. Когда совсем стемнело, палач зажег лампу и, встав на колени перед висевшим на стене распятием, забормотал молитвы.

– Ну мне пора, – выдохнул он и стал обматывать куском ткани клинок цвайхандера.

Мылыш негромко замычал из угла.

– Сиди дома и никуда не выходи. Понял меня? Я скоро вернусь. А если не вернусь… Ты запомнил того нищего?

Малыш уверенно кивнул.

Палач перекрестил Малыша и вышел на звездную ночь.

Та ночь показалась Малышу вечностью. Он бродил по дому, ощупывал предметы, пытаясь разговаривать с ними, ложился на пол, свернувшись калачиком, подходил к входной двери и прислушивался. Выхлестал полкувшина вина. Наконец забрезжил рассвет. Вино притупило чувство тревоги и дало расслабление. Малыша сморило, и он задремал прямо на ступеньках, уронив голову на скрещенные руки. И вдруг прямо над головой он услышал голос:

– Почему не в постели?

Малыш радостно замычал.