Ярость и рассвет

– И кто из нас сейчас пытается неубедительно изобразить скромность? Честно признаться, меня уже выводит из себя то, что вы оба продолжаете играть в эту игру, игнорируя свои чувства. Ты должна дать понять Джалалу, что любишь его. И обязательно сообщить о беременности. Пожалуй, мне…

– Шахразада! – воскликнула Деспина с ужасом и резко обернулась. – Вы не можете! Ни в коем случае!

– Но…

– Вы не понимаете! Он не должен узнать о ребенке, – последние слова служанка уже прошептала и трясущимися руками загородила живот.

– Ты права, я не понимаю, – с замешательством посмотрев на Деспину, сказала Шахразада. – Джалал хороший человек. И, кажется, любит тебя. Разве нет?

– Я… Я не знаю, – тихо созналась обычно самоуверенная гречанка, которая впервые за все время их знакомства выглядела растерянной. Она опустилась на пол в изножье постели, прислонилась к ней спиной и ссутулилась. Не говоря ни слова, Шахразада села на белый мрамор рядом с Деспиной. – Как бы там ни было, он не может взять меня в жены, – расстроенно прошептала та, признавая поражение. – Я простая служанка, а Джалал – кузен халифа и однажды станет верховным генералом. Его отец породнился с правителем Хорасана, заключив брак с принцессой, и наверняка захочет, чтобы сын тоже нашел жену из благородной семьи, а не невольницу из Фив.

– Даже если он любит эту невольницу?

– Даже если так, – вздохнула Деспина, с отчаянием закрывая небесно-голубые глаза.

– Мне кажется, это неслыханная глупость! – воскликнула Шахразада. – Ты уже обсуждала этот вопрос с Джалалом?

– Он думает, я его не люблю, – покачала головой служанка. – Я сама ему так сказала.

– Деспина!

– Так всем будет проще. Если Джалал поверит, что представляет для меня обычное мимолетное увлечение, нам обоим будет намного легче продолжить жить своей жизнью.

– Зачем ты себя мучаешь? Почему обманываешь его?

– Я верю, что когда по-настоящему кого-то любишь, то желаешь для этого человека самого наилучшего.

– Я нахожу подобное поведение не просто глупым, но еще и ужасно высокомерным.

– А я нахожу подобное заявление особенно забавным из уст такой высокомерной девчонки, как вы.

– Это я-то высокомерная? – прошипела Шахразада. – Я хотя бы не решаю, что будет лучше для взрослого мужчины, даже не советуясь с ним. – Она заметила, что Деспина лишь печально улыбнулась, и ободряюще подтолкнула ее плечом. – Понимаю, насколько тяжело раскрывать свою душу другому и вверять свое сердце в чужие руки, но без этого невозможно по-настоящему узнать человека.

– Отец Джалала станет меня презирать, – прошептала Деспина, подтянув колени к груди. – Все будут думать, что я хитростью заставила его жениться. Что я расчетливая блудница.

– Я лично побью того, кто посмеет дурно о тебе отозваться. – Увидев недоверчиво изогнутую бровь служанки, Шахразада пылко продолжила: – Не сомневайся. Может, я и невысокая, но когда потребуется, то могу нанести очень сильный удар. Если не веришь мне, спроси у Джалала.

– Вы ударили Джалала? – нахмурилась Деспина.

– Халида, – покачала головой Шахразада и слегка улыбнулась.

– Что? – переспросила гречанка. – Вы… ударили халифа?

– Да, по лицу.

Деспина зажала рот рукой, стараясь сдержать смех.

Обе девушки сидели на полу, беседуя и хихикая, пока внезапный стук в дверь не заставил их подскочить на ноги. Тяжелые створки распахнулись, и порог переступил Халид. Джалал следовал за ним по пятам. Группа стражников во главе с шахрбаном осталась в коридоре.

Как обычно, халиф двигался с величественной грацией. Темная рида наполовину скрывала искусно изготовленные доспехи из серебра и золота. Эфес шамшира свисал с черного кушака, обвивавшего узкие бедра. Халид казался грозным и отстраненным, будто находясь за тысячу лет, тысячу жизней, тысячу сказок от остальных.

Но Шахразада знала, что это не так.

Она шагнула ему навстречу, заглянула в янтарные глаза и при виде сокрытого в них тепла почувствовала, как сердце воспарило.

Деспина поклонилась повелителю Хорасана и немедленно проследовала к двери в свою комнатку. Джалал небрежно опирался на стену рядом, представляя собой воплощенное равнодушие.

Оба безуспешно попытались сделать вид, что не обращают друг на друга внимания.

Мгновение, когда истинные чувства прорвались на волю, было очень кратким, но Шахразада, ставшая молчаливым тому свидетелем, не переставала удивляться, как остальные могут этого не замечать: легкий поворот тела Джалала в сторону Деспины, которая выразительно склоняла голову набок.

Шахразада понимающе улыбнулась.

Халид дождался, пока дверь в комнату служанки плотно закроется, и тихо прошептал, возрождая воспоминания о прошлой ночи:

– Хорошо ли тебе спалось?

– Да.

– Рад это слышать.

– Благодарю за подарки. Они идеальны.

– Значит, подходят тебе, – улыбнулся Халид. Шахразада изогнула тонкую бровь. Тогда он добавил: – Я приготовил еще кое-что.

– Что?

– Дай руку.

– Любую?

Халид кивнул, а когда Шахразада протянула правую кисть, надел на средний палец полоску из тусклого золота.

Перстень казался близнецом кольца самого халифа и нес его символ: две скрещенные сабли. Символ рода аль-Рашидов.