Ящик Пандоры

— Восемнадцать километров! — ответил Сливной. — Я посмотрел по навигатору, — объяснил он. — В западной части забора, окружающего институт, отогнуты два прута. Дальше следуешь вдоль основного корпуса института, это пятиэтажное серое здание сталинской постройки. Там три похожих здания. Ориентир — тот, что стоит торцом к отверстию в заборе. Он начинается сразу же за сквером. Я скинул на Ватсап план института, там черт ногу сломит, но ты разберешься.

— А как ты туда проник? Тоже через забор?

— Обижаете, товарищ капитан! У врачей есть пропуск во все лечебные учреждения!

— Круто! — сказал Сергей.

Он переложил смартфон в свободную руку, поднес ложку с бульоном к губам, попробовал на вкус, получилось сносно. Булькнул сигнал, пришло сообщение от Сливного. План местности, отмеченный на карте Гугл. Сергей нажал пальцем на изображение, увеличил размер.

— Получил? — спросил доктор.

— Угу… — промычал Авдеев.

— Там все понятно?

— Я за свою жизнь топографических карт прочел больше, чем детективов, — пробормотал Сергей. Он бегло взглянул на схематические линии и пятна на экране смартфона, для неподготовленного человека напоминающие хаотическое сплетение каких-то бессмысленных завитков.

— Охрана обходит территорию института каждые четверть часа. Пойми, братишка! — Сливной басил вполголоса. — Любой ценой надо ввести Марине препарат. Дальше гори все сизым пламенем!

— Спасибо, Слива!

После окончания разговора Сергей обследовал смартфон на наличие заряда. Сорок три процента. Хватит. Он налил бульона в глубокую тарелку и отнес ее в спальню. Марина не спала, ее взгляд был по-прежнему устремлен в сторону шкафа из «Икеи». Когда все благополучно закончится, сломаю его к чертям собачьим! — подумал Авдеев. Он опустился на кровать рядом с дочерью.

— Тебе надо поесть, Марина!

Вопреки его опасениям, девушка не стала возражать. Она съела почти все, что было в тарелке, и даже пожевала белый кусок куриного мяса. После чего без сил отвалилась на подушку, тяжело дыша. Сергей приложил ко лбу дочери платок, тонкая материя моментально взмокла. Он с ужасом заметил багрово-синюю гематому, растекшуюся в левом глазу девушки. Еще два часа назад такого не было. Как сказал Сливной? Плохой прогностический фактор.

— Спасибо, папа! — прошептала девушка. — Было вкусно…

За окном послышались громкие голоса, кто-то крикнул. Пауза, вслед за которой тишину прорезала короткая автоматная очередь. Стреляли из «калашникова». Это не отморозки, о которых упоминал Сливной. Девятый круг. Изменники и предатели. Ему было не впервой действовать на территориях потенциального неприятеля. Обычная работа офицера спецслужб. Здесь все будет по-другому. В роли врагов могут оказаться его соотечественники; такие же офицеры, принимавшие присягу. У него травмированная нога, сломано ребро и больная дочь, которую часть пути придется нести на руках.

— Прорвемся! — Он улыбнулся дочери, и был рад, увидев ответную слабую улыбку на смертельно бледном лице.

Выстрелы прекратились так же внезапно, как и начались. Навалившаяся тишина оглушила. Сергей сидел рядом с дочерью, держа на коленях тарелку с остатками бульона. Размокшие кусочки моркови лежали на дне рядом с кусочком мяса, на котором отпечатались следы зубов. Время близилось к полуночи, девушка опять заснула. Он не стал беспокоить ее лишь ради того, чтобы проверить наличие красного пятна на белке глаза. Сергей отнес тарелку на кухню и сел за стол, уронив голову на сложенные руки. Умение засыпать в любых условиях на этот раз его подвело. Он просидел так до часа ночи, слушая звуки улицы. Стрельба возобновилась в начале второго. На этот раз били короткими очередями, дважды громко закричал человек. Затем все стихло. Окна соседних домов чернели пугающим безмолвием. Ровно в час сорок пять Сергей набрал номер Сливного. Врач ответил немедленно.

— Мы выезжаем! — коротко сказал Авдеев, накинул на плечи куртку, положил в карман лежащую на столике в прихожей связку ключей от машины с красным брелоком от пульта сигнализации.

Донести Марину до ее автомобиля, стоящего во дворе, не составило труда, — за время болезни девушка сильно похудела. На всякий случай Сергей взял с собой тонкий плед, которым укутал дочку, как младенца. Марина обвила его шею руками, уронила голову на грудь. Сергей осторожно спускался пешком; тесная кабина лифта не внушала ему доверия; за минувшие сутки дважды отключалось электричество. Темная лестница питерского подъезда, построенного в начале двадцатого века, вилась вниз, как свернувшаяся в клубок змея. Внизу неясно белела площадка, выложенная квадратами плитки песочного цвета. Нога вела себя на удивление мирно, пару раз боль простреливала в ребро, но с этим можно было справиться. Он добрался до выхода на улицу, перенес вес дочери на правую руку, указательным пальцем левой руки нажал кнопку домофона. Щелкнул замок, ночная прохлада влилась в подъезд. Компактный «киа-сел-тос» был не предусмотрен для перевозки рослой девушки, ноги упирались в обшивку дверей.

— Куда мы едем, папа? — сонно моргала Марина.

— В гости, дочка! — улыбаясь, ответил Сергей.