Ящик с проклятием

– По всей видимости, да. Но я считаю, что это он на неё и напал.

– Вот зачем ты это сказал? – возмутился Мак.

Они вышли на полуденный зной; грузовик пощёлкивал, остывая, а солнце превращало тени ребят в диски у их ног. Аркл включил счётчик Гейгера, и тот начал медленно тикать.

– Что он делает? – спросил Мак, вытирая лоб.

– Понятия не имею, – ответил Аркл, скомкав свою шапочку. – Спроси Сепа.

– Зачем ты вообще его притащил? – удивилась Лэмб. – Он нам не поможет.

Аркл постучал костяшкой по циферблату.

– Как знать.

Они ушли в лес, оставив свет позади.

– Раньше было так жарко? – спросил Сеп через несколько минут; его джинсы уже позеленели от повсеместной плесени. – Всё кажется таким тесным. Больно двигаться.

Аркл снял куртку, его голые руки были невероятно бледными. Счётчик продолжал монотонно тикать, и Аркл снова постучал пальцем по циферблату.

– Не думаю.

– Ты такой хилый, – заметила Лэмб, обливаясь по́том.

– Ага, для этого и нужна предсезонная подготовка, – вставил Мак.

– Хорошая реклама, – отозвался Аркл. – Занимайтесь футболом: там вы сможете тусоваться с придурками, бегать и уставать.

– Ты сейчас меня придурком назвал? – уточнил Мак.

Аркл привалился к испещрённому мхом и лишайником стволу и на миг задумался.

– Вроде того. – Он переложил счётчик в другую руку. – Боже, вы только посмотрите на мои кроссовки.

– Да кому какое дело до твоих глупых кроссовок…

– Моих новых кроссовок. Мамочке дело есть. Надо было надеть старые убитые, как умняша Сеп.

– Это моя лучшая пара, – возмутился тот.

– Знаю, чувак, – ухмыльнулся Аркл. – Эй, а что скажешь насчёт того дневника, Макки? Польстило самолюбию?

– Заткнись, – оборвала Хэдли, глянув на Сепа, а Мак покраснел.

Сеп всматривался сквозь грязь и листья, почти не дыша и прислушиваясь к шороху и царапанью существ в кустах. Лес заполонили камни и корни, лужи воняли на жаре, а воздух кишел насекомыми. Он почесал глухое ухо. Опухшие каналы – и гнилой зуб, к которому они вели, – вновь чувствовали себя прекрасно. Интересно, насколько далеко сейчас Барнаби, после того как Лэмб так быстро и так долго их везла?

– Мы почти пришли, – сказала Хэдли и замахала руками, угодив в паутину. – Я не… я плохо себя чувствую.

– Тебе нужно отдохнуть? – забеспокоился Сеп.

Она покачала головой, затем пошла дальше, подчёркнуто выпрямив спину.

– Что делает счётчик Гейгера? – спросил Сеп.

– Отдавливает мне плечо, – ответил Аркл.

– Что он показывает?

Аркл посмотрел на циферблат.

– Понятия не имею.

Сеп наклонился.

– 0,15 микрозиверт в час.

– И что это значит?

– Уровень радиации в норме.

– Но я думал, кто-то обрушил на нас боеголовки?

– Я же сказал, всему виной ящик, – не выдержал Сеп. Он постучал по стеклу и увидел, как игла остановилась на том же самом месте. Зуб снова заболел, и Сеп стиснул челюсти. – Счётчик нам не нужен.

Аркл огляделся.

– Догоняем, – сказал он, и мальчики побежали вперёд, чтобы присоединиться к остальным.

Те стояли на вершине загона и смотрели на ящик со стороны аллеи деревьев. С ветки, точно язычок, свисало тело ласточки, и всюду роились мухи, бесчисленные, громкие и чёрные.

– О боже, – ахнула Хэдли.

Аркл крепко обнял свой счётчик и сумку и уже наполовину развернулся назад, туда, откуда они пришли. Сеп чувствовал, как ящик тянет их к центру поляны, словно крутящаяся сердцевина водоворота.

– Ну и вонь, – тихо произнесла Лэмб и потянула свой платок.

– Мы должны держаться за руки, – сказала Хэдли. – Как в прошлый раз. Мы пойдём в том же порядке, затем возьмёмся за руки и повторим правила.

– Не хочу брать Мака за руку, – заканючил Аркл.

Поляна превратилась в буйство плоти и гнили. Кости мелких млекопитающих валялись между комками травы, а земля стала липкой от следов разложения.

– Боже мой, – протянул Сеп. Груда черепов ухмылялась ему сквозь рваный мех. В голове промелькнули картинки из учебника по биологии, и Сеп сглотнул.

– Это кошки, – сказал он.

– Кошки? – срывающимся голосом переспросила Лэмб. – О, чёрт, как думаете, Джонс тоже там?

– Не знаю, – сказала Хэдли, на секунду коснувшись руки подруги.

Та закусила губу, и Сеп вновь оценил её ястребиный профиль. В желтоватом свете поляны Лэмб как никогда походила на мать.

– Крышка снята, – сказала она дрожащим голосом. – Я же сказала вам, кто-то нарушил правила!

– О боже, – ахнула Хэдли, тяжело сглотнув. – О боже.

Сеп увидел на земле что-то пластиковое и поднял это.

– Откуда здесь кассета? – спросил он.

– Что? – прошипела Лэмб, оглядываясь. – Чья она?

Сеп потёр этикетку большим пальцем, но дождь и грязь размыли буквы.

– Не знаю. Теперь уже не важно. Давайте просто сделаем что собирались.

Он встал между разлагающейся чайкой и чем-то вроде останков мыши. Под ногой хрустнула кость – и Сеп почувствовал, как всё внимание переключилось на него.

Над головой что-то затрепетало, и ребята посмотрели вверх.

– Блииииииииииииииин… – протянул Аркл.

Три вороны сияли, как тёмные цветки, их перья переливались пурпурными и синими отблесками. Птицы смотрели на ящик.

– Готовы? – спросил Сеп и услышал звук, пока глухой, словно кто-то в предвкушении затаил дыхание. Он посмотрел на тёмный край поляны. – Давайте быстрее!