Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева»

– Хорошо, – наконец согласился Белецкий, – но пообещайте, что вы ничего необдуманного не предпримете.

– Обещаю! – голос Митеньки дрожал от нетерпения. – Поторопись же!

Белецкий хотел что-то еще сказать, но промолчал, коротко кивнул, повернулся на каблуках и стремительно вышел.

Глава 10.

Убедившись, что Белецкий отправился с поручением, Митенька зашёл в оружейную комнату, выбрал из богатой коллекции огнестрельного оружия револьвер Лефоше, зарядил и сунул за пояс, прикрыв полой пиджака. Его план точно бы не понравился Белецкому, но он был обдуман и взвешен, а, значит, данного обещания Митенька не нарушал.

Молодой человек вышел из дома, поймал извозчика и пообещал ему заплатить в два конца, если тот поторопится. Целью поездки был особняк на Старой площади, где располагалась московская штаб-квартира Русского Императорского Географического Общества. В это время, как было известно Митеньке, там председательствовал в Картографическом Комитете Константин Павлович Невольский.

Посетителей в присутствии не было. Митенька прямиком направился к кабинету Невольского и попросил доложить о своем визите. Константин Павлович сам вышел из кабинета, чтобы поприветствовать молодого человека.

– Митенька! Рад вас видеть! Проходите, друг мой, – он любезно провёл Митеньку в кабинет, указал на кресло, а сам сел за огромный дубовый стол, заваленный кипой бумаг, среди которых красовались помпезные бронзовые писчие приборы в виде старинного парусника. Стены кабинета были завешаны картами, испещрёнными всевозможными пометками и исправлениями. За спиной Невольского висел портрет государя.

Митенька садиться не стал. Он стоял перед Невольским, пытаясь унять колотившую его дрожь.

Константин Николаевич продолжал рассыпать любезности, но, заметив состояние молодого человека, оборвал себя на полуслове.

– Батюшки! Митенька! Да что с вами? Что случилось? – воскликнул он озабоченно.

Митенька сглотнул – горло его внезапно пересохло – и глухо произнес:

– Мне всё известно, Константин Павлович.

Невольский замер, пытливо рассматривая бледного, продолжавшего дрожать Митеньку.

– Я не понимаю, о чём вы изволите говорить, – с расстановкой сказал он.

– Все вы понимаете! – выкрикнул Митенька и голос его сорвался на фальцет. – Вы безжалостно убили четырех человек! Как вы можете с этим жить? Вы убили мою мать и мою сестру и смели приходить в мой дом, изображая из себя друга и покровителя!

Невольский резко поднялся из-за стола, выглянул в приёмную и подал знак секретарю уйти. После вернулся, присел на край стола, крестил руки на груди.

– Так-с, молодой человек, извольте объясниться! Что вы себе позволяете! Вы белены объелись?! Что за вздор вы несёте? – раздражённо спросил он.

Митеньке в эту краткую паузу кое-как удалось взять себя в руки.

– Константин Павлович, вы негодяй. Вам должно пойти в полицию с повинной, – сказал он уже ровно, глядя Невольскому прямо в глаза.

– Вот, значит, как? И в чем же я должен повиниться? – губы Невольского тронула снисходительная улыбка.

– В убийствах и в казнокрадстве.

При последнем слове Невольский вздрогнул как от пощечины. Взгляд его сделался острее, по щеке пробежала судорога.

– Вы отдаете себе отчёт, Митенька, какими обвинениями бросаетесь? – прошипел он.

– Ещё как отдаю! И готов ответить за каждое слово!

– Вот даже как? – улыбка Невольского сделалась совсем неприятной. – Ну, так поведайте мне, что я такого, по-вашему, натворил.

– Извольте! – Митенька вдруг осознал, что всё его волнение пропало, превратившись в жгучую ненависть и отвращение. – Одиннадцать лет назад вы совершили преступление: похитили часть денег, выделенных на экспедицию моего отца, и подделали финансовые отчёты. Об этом узнал Сёмин и рассказал о своих подозрениях публицисту Борэ, то ли опасаясь вас, то ли желая сделать историю публичной. Борэ же увидел во всём этом отличную возможность раздуть нешуточный скандал и затеял свою игру.

Доказательства вашего преступления могли найтись в бумагах моего отца, к которым никто не притрагивался после его гибели. Среди всего прочего там наверняка хранилась бухгалтерия последней экспедиции. Стремясь получить к ней доступ, Сёмин и Борэ попросили вас представить их в Милюкове. Сёмину это было несложно, он был ваш протеже, а Борэ, думаю, добился вашего расположения, изъявив желание написать об исследованиях Алтая.

Рассказав про Яшмовый Ульгень, вы подсказали Борэ отличный предлог беспрепятственно порыться в бумагах. Сёмин же это понял и по какой-то причине решил Борэ воспрепятствовать. Может, он хотел вас шантажировать, но мне приятнее думать, что он хотел предложить вам возможность поступить по чести и во всём признаться. Поэтому он пришёл в архив и стал просить Борэ отказаться от его затеи, а позже пытался самостоятельно проникнуть в архив, чтобы забрать документы.

Присутствующий при сцене в архиве Белецкий, естественно, решил, что говорят они про Яшмовый Ульгень, тем более что накануне Сёмин проявлял такой бурный интерес к артефакту и его якобы магическим свойствам.