Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева»

В этот момент в кабинет заглянул перепуганный секретарь, вскрикнул и зажал рот руками.

– Полицию вызывай! – рявкнул на него Терентьев. – И не пускать сюда никого! Понял?

Секретарь молча кивнул и с проворством белки исчез за дверью.

Тут Руднев застонал и открыл глаза.

– Ага, очнулся!.. Ну, и натворили вы дел, Дмитрий Николаевич! – Терентьев помог Белецкому поднять молодого человека на ноги, но при виде мёртвого Невольского Руднев снова начал оседать. – Чёрт! Выведите его отсюда!

Подхватив Дмитрия Николаевича под руки, они выволокли его в приемную и усадили на стул. Белецкий налил стакан воды и сунул его Рудневу в трясущиеся руки. Клацая зубами о стекло и расплескивая воду, Дмитрий Николаевич сделал пару глотков.

– Это Невольский всех убил, – заикаясь, проговорил он.

– Вполне возможно, но пока бездоказательно. А вот в том, что вы его убили, сомнений не возникает! И этому есть два свидетеля. Вы понимаете, какие вас ждут неприятности? – Анатолий Витальевич был суров. – Я должен вас арестовать.

– Это невозможно! – воскликнул Белецкий.

– Ещё как возможно! У вас, Дмитрий Николаевич, есть пять минут до прихода околоточного. Возьмите себя в руки и расскажите всё, как было.

И Руднев всё рассказал и про найденный документ, и про преступления в Милюкове, и про то, что произошло в кабинете Константина Павловича.

– Эти документы при вас? – спросил Терентьев.

Дмитрий Николаевич вынул из кармана остаток бумаг Сёмина и передал сыщику.

– Вот что, – сказал он, бегло просмотрев бумаги, – я вам верю, Дмитрий Николаевич. И доводы мне ваши кажутся вполне убедительными, но лучше будет ситуацию упростить. Дело было так. Вы нашли компромат, пришли к Невольскому и потребовали объяснений, он запаниковал, выстрелил в вас, вы защищались. Всё ясно! Остальное останется между нами. Убийца мертв, доказательств его злодейств мы не найдём. Никому не нужно, чтобы вас заподозрили в убийстве из мести. Вы меня поняли? – Руднев обессилено кивнул. – Вот и прекрасно! Господин Белецкий, увезите его домой, можете воспользоваться моим экипажем, и, Бога ради, не отпускайте его от себя ни на шаг до окончания дела. Вы кажетесь мне человеком разумным, в отличии от господина Руднева. Вечером я заеду к вам, чтобы снять официальные показания. Честь имею, господа!

Заключение.

В приемную московской штаб-квартиры Российского Императорского Географического Общества вошёл молодой человек и сообщил секретарю, что его ожидает глава Западно-Сибирской Комиссии генерал-майор Михаил Петрович Трубецкой.

Молодой человек держался со спокойным достоинством, одет был в дорогой, ладно сидящий на его хрупкой фигуре костюм из добротного английского сукна, а в руке держал небольшой сверток, завернутый в чёрный бархат. Несмотря на августовскую жару, правая рука молодого человека была затянута в тонкую замшевую перчатку, на левой же руке перчатки не было.

Секретарь проводил визитёра к генералу Трубецкому без промедления.

– Благодарю, что нашли для меня время, ваше превосходительство, – произнес молодой человек после приветствия.

– Для сына Николая Львовича Руднева у меня всегда найдется время, – ответил Михаил Петрович. – Что вас ко мне привело, Дмитрий Николаевич?

Руднев положил свой сверток на стол и развернул. Это была небольшая статуэтка резного камня, изображавшая языческого божка.

– У меня к вам огромная просьба, Михаил Петрович. Я знаю, что под вашим патронажем организовывается экспедиция в предгорный Алтай. Могли бы вы посодействовать тому, чтобы этот артефакт из коллекции моего отца был возвращен в Курайские земли и передан шаманам? Это Яшмовый Ульгень, изображение их верховного божества.

Трубецкой взял статуэтку, покрутил в руках, с интересом разглядывая, а после вопросительно воззрился на Руднева.

– Я так понимаю, вы выполняете волю отца. Отчего же сами не хотите в экспедицию поехать? Готов дать вам протекцию. В вашем возрасте самое время начинать карьеру исследователя.

Дмитрий Николаевич покачал головой.

– Благодарю вас, Михаил Петрович, но я для себя иной путь выбрал. Подал заявление в университет на юридический факультет.

– Стало быть, по дипломатической части служить хотите. Что ж, дело тоже достойное, хоть как по мне, так пресное. Если передумаете, обращайтесь. А просьбу вашу выполню, Яшмовый Ульгень вернется на Алтай, как вы того желаете. Рад был познакомиться!

Трубецкой протянул Дмитрию Николаевичу руку, и тот, слегка замешкавшись, пожал её, не снимая перчатки.

На улице перед зданием Общества Руднева дожидался Белецкий. При виде возвращающегося молодого человека он хотел остановить извозчика, но Дмитрий Николаевич подал знак, что желает пройтись пешком.

Не спеша, они шли по Ильинке, мимо Красной Площади, Покровского собора и спустились по Васильевскому Спуску к набережной. Всё это время между ними не было произнесено ни единого слова.

Молчание прервал Белецкий.