Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева»

Отец Алексей указал куда-то вперед и левее:

– Это там, в старой части. Готовы прогуляться?

– Если обещаете, что ваши покойники из могил не встанут, – пробормотал в ответ Руднев.

Отец Алексей укоризненно покачал головой:

– Нельзя такими вещами шутить.

Они прошли до старой части кладбища, где среди покосившихся оград и бурно разросшихся кустов сирени торчали старые кресты и надгробья с полустертыми от времени надписями.

– Вот на этой скамье листовки и лежали, – отец Алексей кивнул на давно сгнившую доску, зажатую между двух оград. – А вон, – он указал своей палкой на что-то темнеющее за кустами, – склеп купцов Виноградовых. Его-то и пытались вскрыть. Видите, ветки поломаны? Видимо, злодеи здесь и прошли.

Руднев осмотрелся. Выпавший ночью снег покрывал всё вокруг тонким сверкающим саваном. Никаких следов, кроме тех, что оставили они с отцом Алексеем, видно не было.

Уже собираясь пробраться через сирень к склепу, Дмитрий Николаевич заметил могилу через две от скамьи, выделяющуюся среди остальных своей высотой и странной, будто всклокоченной, поверхностью.

– Чья это могила? – спросил Руднев, указав на неё священнику.

– Не помню, – ответил тот. – Нужно записи поднимать, здесь очень старые захоронения.

Они подошли ближе и увидели, что на могиле лежит прикрытая снегом гора цветов.

– Старые? Тогда откуда тут цветы? – спросил скорее самого себя Дмитрий Николаевич, сердце его сжалось от дурного предчувствия. – Позвольте вашу трость, отец Алексей.

Внутренне собравшись, он ткнул палкой в цветочную кипу и наткнулся на что-то плотное. Снег осыпался, открывая взгляду россыпь белых лилий. Руднев поворошил их, сбрасывая на землю.

Из-под цветочного покрывала показалась сперва копна темных вьющихся волос, а потом женское лицо, при жизни невероятно красивое, но теперь искаженное почти до неузнаваемости.

Это была Зинаида Яковлевна Линд.

Руднев ухватился за ограду и зажмурился, силясь побороть головокружение и устоять на ногах.

– Напророчили, – выдохнул за его спиной отец Алексей и перекрестился.

Глава 7.

Снег постепенно усиливался, грозя к ночи перерасти в метель. Крупные хлопья, кружась в печальном медленном танце, опускались на землю, стирая краски и приглушая звуки.

Руднев одиноко стоял на церковном дворе, не обращая внимания на снег и не чувствуя холода. Его терзала мысль о том, что, если бы вчера он пошёл за Зинаидой Яковлевной или настоял на её откровенности с ним, возможно, сейчас она бы была жива.

В воротах кладбища появилась приземистая фигура Анатолия Витальевича Тереньтева. Снегопад и мороз заставили сыщика поднять воротник и засунуть руки поглубже в карманы.

Тереньтева вызвал Дмитрий Николаевич, отправив к нему с запиской городового, прибывшего на место преступления первым. Анатолий Витальевич приехал через час, а с ним доктор из следственного морга и фотограф.

– Почему-то меня не удивляет, что именно вы, Дмитрий Николаевич, нашли труп, – проворчал Терентьев после рассказа Руднева о случившемся. – Дождитесь меня, пожалуйста, – добавил он и пошёл на кладбище вслед за каким-то младшим сыскным чином, суетившимся вокруг него с блокнотом в руках.

Руднев остался ждать на скамейке в притворе, но сладостно-душный запах ладана и бормотание отца Алексея, молящегося о новопреставленный рабе божией Зинаиде, были для него невыносимы. Он вышел на церковный двор, где застыл одинокой темной фигурой среди поднимающейся метели.

– Чудовищно, – качая головой, проговорил Терентьев. – Безумец какой-то орудовал.

– Как она умерла?

– Предварительно: задушена. После вскрытия доктор скажет точнее. Но это не всё. Этот изверг, похоже, её пытал. На теле порезы, неглубокие, но их много. То, что жертва полностью обнажена, дает основание предполагать насилие… Простите, Дмитрий Николаевич, мою профессиональную черствость, вы ведь были с ней знакомы.

Руднев всеми силами заставлял себя думать о Зинаиде Яковлевне как об иллюстрации из учебника.

– Когда это произошло?

– Доктор говорит, что точно установить время смерти будет сложно, тело замерзло… Думаю, умерла она не здесь, а где-то в другом месте. Сюда убийца переместил уже труп, чтобы таким безумным способом похоронить. Сделать он это мог только ночью.

– Я разговаривал с ней вчера около девяти часов утра.

Дмитрий Николаевич рассказал о своей встрече и странном разговоре с Зинаидой Яковлевной накануне.

– Получается она погибла вчера днём или вечером, – резюмировал Терентьев. – Где живёт этот ваш Рагозин, знаете?

– Не точно. Могу узнать… Вы сказали, что на ней порезы. Может, она защищалась?

Анатолий Витальевич отрицательно покачал головой. Он понял, что молодому человеку хочется верить, что, умирая, несчастная имела хоть малую надежду на спасение.

– Увы, Дмитрий Николаевич. Вряд ли это могут быть следы борьбы. Порезы больше похожи на рисунок. Он просто водил по коже очень острым лезвием. Бритвой или скальпелем, например. И расположены они как-то странно, только на руках, ногах и груди. Лицо не тронуто.

В этот момент из кладбищенских ворот вышли двое полицейских с носилками, за ними шёл доктор.