Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева»

– Мы думали, вы нам объясните, – ответил Терентьев.

Профессор величественно поднялся.

– Подите вон! – сухо приказал он. – Я не намерен сносить какие-то глупые шутки.

– Восемнадцать загубленных жизней и сотни покалеченных судеб – это совсем не шутки, господин профессор, – тихо сказал Руднев. – Неужели должность ректора московского университета этого стоит?

Лицо Строгонова окаменело.

– Что вы несете, Руднев? Я требую, господа, чтобы вы покинули мой кабинет!

– Сядьте на место, господин Строгонов! – приказ Терентьева прозвучал резко, словно удар хлыста. – Я хочу, чтобы вы знали, что я пришёл сюда как лицо официальное с намерением произвести ваш арест и лишь из уважения к университету даю вам возможность чистосердечно признаться в ваших злодействах и тем смягчить свою участь. Однако терпение моё не безгранично. Учитывайте это. Итак, я слушаю вас.

Михаил Петрович опустился в кресло.

– Я не понимаю, о чём вы тут сейчас говорили, господин сыщик, – произнес он, чётко выговаривая каждое слово.

– Я готов объяснить, господин профессор, – Руднев шагнул вперёд. – Вы позволите?.. Думаю, стоит начать с вашего давнишнего и страстного желания возглавить университет. Уверен, вы бы стали прекрасным ректором, принесшим славу и величие нашей альма-матер. Но в высших сферах министерства образования вашу кандидатуру по достоинству не оценили, и тогда вы решили добиться своего иными методами. Не так ли? – Строгонов напряженно переводил взгляд с Руднева на Терентьева. – Вы сочли, что лучший способ перехватить власть – это явиться спасителем университета в час неуправляемой смуты, с которой нынешнее руководство справиться не сможет. И вы начали раздувать костёр.

Вам, как и большинству преподавателей, несомненно, было известно про студенческие политические организации. Под анонимной личиной Малахии вы начали разжигать в них бунтарские настроения, постепенно доводя дело до крайности. Вы не только вели пропаганду, но и выявляли наиболее радикальных участников движения. Вашими глазами и ушами, а также и грязными руками, стал Филимон Антипович Коровьев.

Однажды Коровьеву повезло наткнуться на еще более жуткое явление, пустившее корни в университете. Каким-то образом он узнал про сатаниста Рагозина и про его черные мессы. Вероятно, Коровьев особо следил за ним как за одним из лидеров революционного кружка. Он рассказал вам, и вы решили, что вскрывшееся в стенах университета дьяволопоклонничество ещё больше дискредитирует нынешнего ректора. Кроме этого, с помощью шантажа Коровьев сделал Рагозина своим агентом, вернее агентом Малахии, и вы ещё глубже запустили свои ядовитые щупальца в студенческую организацию.

В канун Татьяниного дня информатор Коровьев передал охранному отделению ложные сведения о террористическом заговоре и списки мнимых заговорщиков, составленные таким образом, чтобы наиболее рьяные остались на свободе, а колеблющиеся оказались за решёткой. В результате произошла демонстрация, жертвой которой стали пятнадцать человек. Вы делали всё, чтобы студенческие выступления не затихали, продолжая свою агитацию и после событий на Тверской. Но свою козырную карту – сатаниста Рагозина – вы берегли под конец.

Думаю, Коровьев следил за каждым шагом Рагозина и его жертв. Так он стал свидетелем разговора между мной и Зинаидой Яковлевной Линд. Он не слышал, о чём мы говорили, но по мизансцене решил, что я посвящен в её тайну. Он донёс вам, и вы решили проверить. Впрямую вы не могли меня спросить, поэтому повели меня к святилищу в анатомическом корпусе. Вы резонно рассудили, что если я обо всём знаю, то испугаюсь разоблачения святилища, запаникую и тем себя выдам. И я действительно запаниковал, да только не потому, что мне было что-то известно, а от того, что у меня некрофобия, и я морга боюсь до оторопи. Но вы этого, конечно, не знали и на беду поняли всё по-своему. Вы испугались, что мы с Зинаидой Яковлевной можем разоблачить Рагозина раньше времени и решили, что нам следует умереть.

Вы поручили решить вопрос Коровьеву, и он убил Зинаиду Яковлевну на Семеновском кладбище.

Думаю, это кладбище, ко всему прочему, было одним из мест тайных встреч Коровьева с Рагозиным, а также местом, где Коровьев передавал Рагозину листовки для студенческих акций, которые вы же, господин профессор, и заказывали. Я точно знаю, что листовки Малахии, прокламации с лекции Дашкевича и ваша программа для завтрашнего совета печатались в одной типографии. Вы плохой конспиратор, Михаил Петрович! Через типографию полиции будет несложно связать вас со всеми этими материалами.

Убийство Зинаиды Яковлевны навело вас на мысль, что сатанист, убивающий жертв, куда страшнее, чем просто сатанист, и вы решили добавить в картину университетского Апокалипсиса ещё больше багровых красок. Коровьев убил ещё двух женщин, обставив всё так, будто они жертвы Рагозина.