Ястреб над озером

Черт возьми, думал Сергей, какая могучая сила в природе и как она естественно проявляется в стороне от городов, от шума машин, людского гомона... Каким маленьким кажется себе человек, видя вот такой простор земли, воды и неба. Пусть маленьким себя чувствует человек, но зато неотъемлемой частицей огромного мира. Что стоят все наши заботы, беды, радости по сравнению вот с этим таинственным величественным небом, которое видело рождение нашей планеты, этим лесом, возраст которого превосходит в несколько тысяч раз человеческую жизнь, водой, где особняком существует свой жестокий и прекрасный мир. Вот этот ястреб, что он там, в поднебесье, ощущает? Безмятежную радость полета, красоту земли, прощание уходящего дня? Наверное, ястребу тоже свойственно чувство прекрасного. Сергей обратил внимание на то, что чем ниже садилось солнце, тем выше поднимался ястреб. И когда солнце скрылось, ястреб превратился в маленькую золотую точку. Сейчас, когда для всех земных тварей солнце исчезло, ястреб один в вышине еще видел край багрового диска.

7

На десятый день жизни на берегу озера Большой Иван Сергей поймал первого браконьера. Было ветрено, и на озере гуляла волна. Круглые глянцевые листья кувшинок встали поперек и издали напоминали уток. Узкие камышиные листья нагнулись и поскрипывали. Солнце то появлялось, озаряя все вокруг мягким рассеянным светом, то снова пряталось в серых клубящихся облаках.

Сергей измерил температуру воды, данные записал в специальный журнал и, оставив Дружка на берегу, отправился на «Казанке» к дальнему острову проверять жерлицы, поставленные на щуку. В его обязанности входило не только изучать водный и кормовой баланс водоема, но и определять возраст рыб, метить их. В определенные дни нужно было пойманную рыбы потрошить и содержимое желудочков запечатывать в стеклянные банки, которые потом забирали в лабораторию Главрыбвода. А там научные сотрудники определяли, чем питается рыба, каким болезням подвержена.

Сергей и не подозревал, что у инспектора рыбоохраны столь разнообразные обязанности.

«Казанка» легко резала волну. Большой, заросший смешанным лесом остров приближался. Когда показалась первая вешка, Сергей выключил мотор и на веслах поплыл к кивающей на ветру жерлице. Она оказалась пустой. Живец — маленькая плотвичка — сонно шевелила плавниками, уткнувшись носом в глубину. Живец был квелый, и надо было его заменить, но Сергей забыл на берегу садок. На второй жерлице сидела щука. При приближении лодки она пошла на глубину и, натянув жилку, несколько раз обмакнула низко посаженный шест. Испытывая знакомый охотничий азарт, Сергей подвел рыбину к лодке и одним резким движением вытащил. Щука была за килограмм. Освободив ее от крючка, который зацепился за нижнюю губу, он быстро поставил клеймо и отпустил. Все еще не веря своему счастью, щука секунду постояла на месте, затем, шевельнув сразу всеми плавниками-стабилизаторами, торпедой ушла в глубину.

Огибая на веслах остров, Сергей увидел метрах в трехстах от берега деревянную просмоленную лодку. В лодке сидел рыбак в брезентовом плаще с капюшоном и, перегнувшись через борт, проверял сеть.

Не включая мотора, Сергей поплыл к браконьеру. Тот увидел его, когда «Казанка» приблизилась почти вплотную. Сергей ожидал, что браконьер испугается, бросит сеть и начнет выбрасывать рыбу, но рыбак спокойно взглянул на него и, как ни в чем не бывало, продолжал заниматься своим делом.

Пощупав в кармане новенькое удостоверение, Сергей сухо и официально отрекомендовался:

— Инспектор рыбоохраны Волков. Чем вы тут занимаетесь?

Молодой женский голос насмешливо ответил:

— Ай сами не видите?

Браконьер выпрямился и поднял голову, отчего капюшон сразу сполз на спину, а свежий ветер обрадованно заворошил густые темные волосы. На грозного инспектора с улыбкой смотрела миловидная круглолицая женщина лет двадцати восьми — тридцати. На дне лодки поблескивали с десяток рыбин чуть побольше ладони.

Такого Сергей не ожидал. Он немало размышлял о своей новой должности, о встречах с браконьерами. Его воображение рисовало ожесточенные лица, злобные бегающие глазки, ружье под сиденьем, а тут молодая женщина и единственное оружие — улыбка да смешливый блеск в глазах.

«Глупейшее положение... — подумал Сергей. — Лучше бы это был верзила с обрезом, чем она».

Но делать было нечего, служба есть служба.

— Сетку придется изъять, — каким-то деревянным голосом произнес он чужие и такие же деревянные слова.— И этот... акт составить. — И зачем-то прибавил, будто убеждая себя: — По закону.

— Ежели вам моя сетка нужна, берите, — все так же с улыбкой произнесла женщина. — И акт составляйте, коли бумагу не жалко попусту переводить.

— Как это попусту? Или закон на вас не распространяется?

— Да неужто меня будут судить за десять рыбин? — искренне удивилась женщина. — Тут мой дед рыбачил на нашем озере, отец, муж... Испокон веков мы тут ловим.

— Сетями?

— Вы гляньте на сетку-то. — Женщина веслом приподняла край старой дырявой сети. — Она и даром никому не нужна.