Ява

Девушки быстро оделись. Через несколько минут они катили в автобусе. Минут через двадцать доехали до центральной районной больницы. Наташа решила не мешать Маринке и осталась на улице, разместившись на лавочке. Утомившись ждать, она прогулялась по территории больницы. Пособирала опавшие листочки. Полюбовалась воробьями, прыгающими по земле, собирая хлебные крошки и семечки, которыми сорили больные из окошек.

— А вот и я, — Маринка стояла радостная и вся сияла.

— Как пациент?

— Отлично. У него нет перелома… вывих. Недельку отлежится, врач сказал… ума-разума наберётся и домой, а я буду его навещать.

— Ну, раз всё в порядке, так поехали домой. Ты хоть разочек вспомнила, что я тебя здесь жду?

— Прости, Наташенька, я так увлеклась, что забыла.

— Целовались при всей палате? — засмеялась Наташа. — Ладно. Не сопи. Я пошутила. Поехали домой. Знаешь, а вот как раз когда мы с Валеркой учились в восьмом классе, он тоже лежал в этой больнице. Только вон в том корпусе.

— Да-а? И ты его навещала?

— Один раз.

— Очень часто, — в свою очередь съязвила Маринка.

— Дурой была. Ещё похлеще тебя. Стеснялась ходить. Стыдно было.

— А что с Валеркой было?

— У него на лбу, в районе правого, нет, левого виска прыщичек вскочил зимой. Он его выдавил и гулять на мороз. Когда гулял, с мальчишками в драку влез. Кто-то ему прямо в этот прыщик и попал. Ничего. Утром проснулся, а лицо говорит на половинки разделилось. Левая половина опухла, глаз заплыл, ну прямо китаец, правая половина лица нормальная…

— Помню, помню. Мне тогда или девять, или десять лет было. Ему ещё операцию делали. Он рассказывал, как хирургом командовал со страха. Как ему уколы внутривенные делали практикантки. Ха-ха-ха! Он тебе рассказывал, как эти практикантки мимо вены кололи? Все руки синие были. Вот тоже, как мой придурок. Все они придурки. И чего мы их любим?

Так, за разговорами, они дошли до остановки. Дождались своего автобуса и поехали домой, где их уже ждали Нина Николаевна и Владимир Леонтьевич.

Дома лежало письмо от командира части.

— Вот, — Владимир Леонтьевич высоко поднял руку, в которой был зажат конверт, листок бумаги и фотография. — Вот! Благодарственное письмо родителям прислали. Спасибо, говорят, за сына. Присягу принял. Ещё в учебной роте, а уже первое боевое задание выполнил. Командир хвалит.

Отец сиял. Он уже успел отметить это радостное событие рюмочкой «Столичной». В очередной раз, после пропущенной рюмки, он вставал и гордо, нацепив на кончик носа очки, читал письмо. Потом брал фотографию, на которой был изображен его сын в военной форме, и смотрел. На фотографии Валерка был страшно похудевшим. Щёки впалые. Китель как мешок на черенке. Серьёзное лицо гордо вздернутое вверх.

— Орёл! Смотри, мать, какого орла воспитали…

Нина Николаевна смотрела на фотографию сына, и слёзы катились по её щекам.

— Худенький. Что же они их там, совсем не кормят? Отец, ну, ты хоть командиру напиши. Если так хвалит. Пускай приглядит за ним.

— Там армия, а не институт благородных девиц. Наверное, спортом усиленно занимается, вот вес и сбросил. Да и форма размера на два больше, вот и кажется худым. Ну, молодец. Ну, орёл, — он налил в рюмочку водки и выпил. Крякнул, занюхал кусочком колбаски и смачно съел его, чавкая и причмокивая.

— Я ещё никогда таким не видела твоего отца, — тихо шепнула Наташа на ухо Маринке.

— Я сама его таким никогда не видела. Тем более чтобы он вот так водку пил, — тоже шёпотом сказала Маринка.

— Чего расшушукались? Праздник у меня сегодня. Праздник, — Владимир Леонтьевич устало присел на стул и опустил голову на стол. — Как вспомню, сколько с ним нервов в последнее время потратил, так вздрогну. А не зря ведь… Точно, мать?

Все уже легли спать, а отец сидел один на кухне. Ему было очень приятно, что именно его похвалили за воспитание сына. Он пил горькую и вспоминал приятные моменты семейной жизни. Утром Нина Николаевна застала его мирно спящим, головой на столе. Лицо по-прежнему сияло улыбкой.

Глава 37

Колхоз «Ударник»

— Рота! Равняйсь! Смирно! Слушай наряд! — старшина Жеволудов зачитал списки заступающих в суточные наряды.

Странно, но среди заступающих не было ни одного водителя.

— Отделение водителей, после завтрака по отдельному плану. Получите подменное обмундирование и поступаете в распоряжение старшего сержанта Синявского… Рота! Вольно! Справа по одному. На выход, строиться для следования в столовую.

Получив после завтрака подменное обмундирование и переодевшись, отделение водителей сидело на улице в курилке.

— Чё за приколы, пацаны? Куда нас опять принарядили? — в пустоту, не обращаясь ни к кому, спрашивал Рулов Игорь.

— А какая разница куда? Всё одно без работы не останемся. Опять что-то копать или чистить. Мыть или разгребать, — успокоил товарища, пуская кольцами дым, любуясь своим талантом, Роман.

— Отделение, строиться! — вышел из расположения казармы Синявский. — Равняйсь! Смирно! Вольно! Напра-во! Шагом марш.

Дошли до «пятачка» военного городка.

— Отделение, стой! Разойдись!

— Товарищ сержант, куда мы?

— В колхоз на…