Язва на полставки

— Чего сколько? — неохотно выныриваю из нирваны, отстранённо наблюдая за тем, как в полёт отправляется обувка.

— Сколько парней у тебя было? Я про секс.

— Один…

И не знаешь, радоваться маленькому количеству или лучше, чтобы их было больше. Больше партнёров — больше опыта, так-то по логике. Но логика это не про меня. Я привыкла доверять интуиции, а моя интуиция одобрила лишь одного. Пусть у нас не сложилось, но расстались мы в хороших отношениях, так что сожалеть не о чем.

Повторно ойкаю, когда с меня без предупреждения стягивают низ белья. Вот теперь возвращается неловкость. Не до такой степени я смелая. Свожу колени, на что их требовательно раздвигают, подаваясь вперёд и снова нависая надо мной.

— Лучше бы никого, — слова смешиваются с контрольным поцелуем, запечатывающим любые возможные пререкания.

Бретельки лифа убегают вниз, а следом за ними и чашечки. Он даже не снимает его, просто приспускает вниз… а затем меня снова пробивает на стон, едва грудь оказывается в его власти. Закатываю глаза, забывая обо всём, но вздрагиваю, когда ощущаю движение вниз и касание губами там, где… Ооо…

— Что ты делаешь? — сбивчиво вырывается из меня.

— Тебе нужно расслабиться, — доносится в ответ, но я едва ли что слышу, потому что меня накрывает. Трындец накрывает. Здесь Дёма точно первопроходец. Этого мне ещё не делали…

В тишине комнаты раздаются вскрики. Сперва тихие, с каждой секундой они нарастают, так же как и растекающиеся по телу импульсы, концентрирующиеся в одном единственном, особенно чувствительном месте, и готовые бабахнуть маленькой самодельной бомбой.

И взрыв происходит. Такой силы, что меня штормит и качает. Не говоря уже об осипшем голосе. Пытаюсь отдышаться, но мне не дают такой возможности, рывком заставляя приподняться и усаживая на себя. Мешающийся лифчик отправляется вслед за остальным шмотьём.

Мама.

Если я не потеряла сознание от первого в моей жизни оргазма, то точно потеряю от того взгляда, что проникает в самую душу. Он такой…. идеальный, а я растрёпанная, раскрасневшаяся, нелепая. И голая. Но это неважно. Застреваю на россыпи родинок на его коже. Касаюсь их едва уловимо, вырисовывая кончиками пальцев азбуку Морзе: точка — тире, точка — тире, тире.

— Эй, иди ко мне, — Дёма приподнимает мою голову за подбородок и тянется вперёд. Этим очешуенным поцелуям есть конец? Спрашиваю, не потому что хочу, чтобы они закончились. Боже, упаси! Мне, пожалуйста, годовой абонемент. Я распробовала и хочу добавки.

Какое-то наваждение. Приятное, с налётом безумия. Поцелуй распаляется, и по венам с утроенной силой растекается набирающее обороты новое желание. От ласк пробивает на пот, а нетерпение достигает пика. Уже не могу спокойно на нём сидеть, ёрзая почём зря и прекрасно чувствуя, что не я одна на грани. Хочу, хочу, хо…

И именно в этот момент в дверь стучатся. Су-у-у…

— Демьян, я извиняюсь, Павел Олегович тебя всё ещё ждёт.

— Пусть ждёт, — рычит тот практически мне в рот, не желая отрываться.

— Так он и так давно ждёт. Уже злиться начинает.

— Ну так дай ему ещё выпить. Пусть подобреет.

— Он больше не хочет.

— Скажи, что Карина им займётся. За счёт заведения.

Вздрагиваю от слов. Займётся? А Карину спросили? Или она всегда «за»? А может здесь со всеми девочками обращаются как с проститутками? И я одна из них…

Сколько их было на этом диване? Не поверю, что не было. Зачем он тут тогда стоит?

Такой большой. Полноценная кровать. Нельзя было ограничиться офисным вариантом?

За дверью воцаряется тишина и меня притягивают к себе, чтобы продолжить поцелуй, но запал ушёл. Бездумно смотрю на серёжку в его ухе и уже ничего хочу.

Точно не здесь, во всяком случае. И не так.

Мне во спасение разносится робкий стук.

— Блять! — психует Демьян, меняясь в момент. От нежного улыбающегося Дёмы ни следа. Снова холодный и хмурый Игнатенко. — Я тебе руку сломаю, если ещё раз помешаешь.

— Прости, — отвечает дверь. — Но тут ещё поставка спиртного подъехала.

— Да твою ж… — сжатые губы и раздосадованный взгляд на меня. Взвешивает решение. — Иду.

— Когда?

— СЕЙЧАС.

Соскакиваю с него, скрещивая ноги так, чтоб прикрыть наготу и наблюдаю за тем, как он выискивает на полу футболку.

— Я ненадолго. Подпишу товарные накладные и вернусь, — извиняются передо мной. Его голос мягче, но всё же не такой, каким был несколько минут назад. От этого… не по себе. Как два разных человека.

— Хорошо. Где туалет? Мне надо…

— По коридору и налево, — он уходит, даже не чмокнув меня, и я остаюсь одна. В таком виде. Мерзкое ощущение.

Торопливо одеваюсь и выскальзываю следом. Чисто. Иду к двери с кодовым замком. В зале тоже всё ещё никого. Хорошо. Хватаю оставленный на подиуме у шеста рюкзак и спешу к выходу, но натыкаюсь на двух девушек.

Куклы. Настоящие куклы в шортиках и топиках. С длинными ногами. В них идеально всё: от локонов до педикюра, который не скрывают открытые босоножки. И я… со своим облупленным лаком. А ведь только вчера красила.

— Привет, — улыбается одна из них. Блондинка. — Ты на собеседование?

— К-какое?

— Мы новую танцовщицу ищем.

— Что? Н-нет. Нет. Я здесь не поэтому.

Вот вообще не поэтому.