Язва на полставки

Это точно. Иначе новенькая бэха, которую друг приобрёл всего пару дней назад, сегодня же станет бэхой всмятку без возможности восстановления. Кристина кивает и торопливо убегает за ним, забывая и полотенце, и какую-то тряпку, которую девчонки обычно поверх купальника одевают.

— Поехали тоже отсюда, — просит Тома, сгребая всё в охапку. Не сопротивляюсь, самому охота свалить. Любопытные рожи выбешивают. Не люблю людные места. Не люблю людей в принципе. Хрена с два я бы тут оказался, если бы не она.

Быстро смываем хлорку под душем, переодеваемся в сухое и загружаемся в машину. Соседнее место, где стоял новенький седан Радова успевает опустеть.

Свалил. Пиздец, чё. У меня немного друзей, чтобы вот так разбрасываться ими.

Выезжаем с территории аквапарка. Душевно потусили, ничего не скажешь. В салоне напряжённое молчание. И оно нехило давит по мозгам.

— Ты должна была поехать с ним, — подаю голос я.

— Знаю, — тихо отвечают мне. Непривычно тихо. Как-то не по себе видеть её такой понурой. — Но мы ведь решили: я с тобой. Раз с тобой, значит с тобой. Иначе это было бы предательство.

Нашариваю её руку и благодарно сжимаю.

— Хотел бы сказать, что ты не пожалеешь, вот только сам в этом не уверен.

— Посмотрим.

Дальше снова едем в тишине. Даже радио не включаем. Солнце слепит в лобовое, приходится надеть очки. Когда тормозим на очередном светофоре закуриваю и краем глаза замечаю, как пассажирка активно клацает ногтями по дисплею.

Сообщение набирает.

— Кристине?

— Нет. Макару.

Хорошо не едем. Чуть педали не перепутал. Зато затяжка идёт не в то горло, выходя через ноздри.

— Что за Макар?

— Тот, с которым у меня должно было состояться свидание, но не состоялось.

Пальцы стискивают руль и едва не ломают сигарету. Видимо представляют, что это шея какого-то там нахер Макара.

— И что он хочет?

— Догадайся. Ещё одного свидания.

— Перебьётся.

— Вообще-то нет, — вот сейчас мы едем и сзади рассерженно сигналят, когда я даю по тормозам. Сигарета всё же ломается. Вышвыриваю огрызки в окно.

— Не понял, — хмуро оборачиваюсь к ней, сверля взглядом из-под опущенных затемнённых стеклышек.

— Я должна с ним встретиться, — пожимает плечами Тома, но в мою сторону не смотрит. — Лично. Неправильно бросать человека по переписке. Пусть у нас и общения толком не успело выстроиться, но это просто некрасиво.

Понимаю её понимаю, но принять оказываюсь не готов. Меня не устраивает, что моя женщина собирается идти на стрелку с кем бы то ни было, имеющим мужское гендерное различие. Тем более с тем, кто открыто заявляет, что у него на неё виды.

Однако мы буквально несколько минут назад говорили с ней о доверии… и если она готова довериться мне, будет скотством ставить ультиматумы ей. Тамара пусть и юная, но с головой на плечах. Уж за это беспокоиться не нужно.

Но ревновать ведь никто не запрещал.

— Когда?

— Не знаю. На днях. Посмотрим, — смартфон откладывают на приборную панель, устало взъерошивая ещё влажные волосы. — Пока не до него.

И слава богу. Я на сегодня не готов её делить ещё с кем-то, поэтому едем прямой наводкой ко мне. Запру и не выпущу. Шучу. А, может, и нет…

Остаток дня превращается в подобие тихого домашнего вечера, а таких у меня насобирается за последние годы немного. Пальцев на двух руках хватит. Большую часть времени я провожу в клубе, там же ночую. Специально купил нормальный диван. Раньше стояла такая дрянь неудобная, хрен наутро разогнёшься.

Так что кошара чаще всего остаётся в хате за главного, разжёвывая пачки с сухим кормом. Обожрётся, всё разбросает по полу, снесёт миску с водой, а потом валяется в луже трупом, пошевелиться не может. То ли жадность голодных уличных времён, то ли он просто дебила кусок. Сегодня же Кот охреневает. Хозяин вторые сутки дома, а такое случалось в последний раз… где-то в конце зимы.

Готовим ужин, вернее Тамара готовит, не забывая напомнить, что у меня есть все шансы отравиться. Она себя недооценивает. Пару раз я уже ел её стряпню, когда приходил к Дане в её отсутствие и ничего. Даже вкусно. Не считая особой предрасположенности перчить всё от души, но острое я люблю, так что это не проблема.

Несколько фрикаделек отправляются в миску к кошаку, но эта наглая меховая муфта только нюхает их, недовольно дёргает подранным ухом и демонстративно проходит мимо. Ну конечно. Нам же подавай рагу из кроликов. Зачем нам обычный магазинный фарш.

Едим как свиньи, на постели. А чего бы нет? Стол для лохов. Так же больше влезает. Настроение вроде успевает подняться, но всё равно идёт на запаре. Тома в своих мыслях, я в ожидании неизбежных вопросов, ответы на которые придётся так или иначе давать. Но вот уже и тарелки пусты и спущены на пол, а допроса всё не начинается. Она сама оттягивает момент. Хочет знать, но боится.

Фоном бубнит телевизор. Особо не вслушиваюсь, меланхолично поглаживая закинутые на меня женские ноги. Впервые детально рассматриваю цветные татуировки на лодыжках. Девочка-раскраска. Моя девочка-раскраска. Утихшая, но от малейшего прикосновения скулящая челюсть подтверждает это.