Язва на полставки

— Что Тамара? Ты сам однажды сказал: если не готова принимать мои правила — расходимся и я не трачу своё время. Помнишь? Я помню, — высвобождаю руку, предпринимая повторную попытку встать, но на этот раз меня перехватывают за талию и затаскивают обратно на постель. Укладывая и нависая сверху. Улыбается. Он опять улыбается. Офигеть. Может по щам зарядить? — Неужели ты реально допустил саму только мысль, что после всего, что было сказано, я отвечу что-то вроде: «хорошо, котик, я буду послушно варить борщи и ждать, когда ты вернёшься домой. Если вернёшься», — срываюсь на повышенные тона, пытаясь его с себя спихнуть. Вот жетуша неподъёмная. — Не знаю, с кем ты там раньше встречался, но меня ты за пояс не заткнёшь. И не надо заводить шарманку, что я ещё мелкая и ничего не понимаю. Либо вместе, либо никак. Ясно? — не отвечает. — Ясно, спрашиваю? Ну так что?

Разбегаемся? Ай! — взвизгиваю, когда меня перекатывают на бок и отвешивают увесистый шлепок по заднице. — За что?

— Чтобы не думала линять. Я с тобой ещё не закончил.

Я ему кто, неваляшка? Меня возвращают на место и, обездвижив, склоняются для поцелуя. Требовательного и продолжительного. Отстраняются, а губы продолжают ощущать фантомные касания. Хочется их облизать, но сдерживаюсь.

— Это как понимать? — вместо этого строго хмурюсь, хотя, скорее всего, получается как обычно нелепая гримаса.

— Попала ты, — усмехается Дёма. Кому он усмехается? Себе? Мне? — Вот как.

— А как же твои правила, принципы и прочие загоны?

— Я правила создал — я же их и отменю при необходимости. У тебя были шансы сбежать. Ты ими не воспользовалась. Теперь придётся прокачивать терпение и учиться идти на компромиссы.

— Это ты про себя или про меня?

— Про нас.

— Это значит, что ты пустишь меня в свою жизнь? На законных основаниях?

— Давай смотреть по обстоятельствам, ладно?

— Это не ответ.

— Ещё какой ответ. Я согласен уступить в некоторых моментах, но и ты должна безукоснительно слушаться там, где это необходимо… — тихий голос сливается с новым поцелуем, и я чувствую, как привычно растекаюсь лужицей. Когда он так делает уже не остаётся сил ни сопротивляться, ни качать права. Я так понимаю, меня решили отвлечь очередным сексом? Спору нет, дело действенное и приятное, но… торможу процесс, пока не поздно. А то бесстыдные руки уже по-хозяйски лезут туда, где я и сама-то не так часто бываю. — Я рада, что мы хотя бы частично выяснили суть проблемы, но мне действительно нужно уйти.

— Зачем?

— Хочу поговорить с братом.

— Давай лучше я.

— Ты уже поговорил. Результат на твоём лице. Будто тебя пчела полюбовно жальнула. Нет. Вы между собой как хотите, так и разбирайтесь, но сейчас поговорить с ним должна я.

— Давай тогда отвезу тебя.

— Нет. Не надо. Отдыхай. Отсыпайся. Я, может, вернусь к обеду.

— Может?

— А может, и нет. Посмотрим на твоё поведение, — шутливо кусаю его в нос и скидываю с себя.

Конечно, я лучше бы осталась. Лучше бы мы валялись, валялись и валялись. А потом обнимались. И страстно целовались… Но чувство вины противно свербит в лопатках. Да и я хочу закончить уже эту сюрреалистичную тему с подпольными клубами и незаконными аферами. Окончательно. И для этого нужно выслушать обе стороны.

Так что всё-таки покидаю квартиру. Одно радует — не так, как могла бы, но этот вопрос ещё пока весьма расплывчатый. Мы вместе — да, но нам предстоит работать и работать над собой, если мы хотим, чтобы что-то получилось. Первые недели станут решающими: сможем ли мы подстроиться под ритм друг друга и научимся ли доверять или же…

На улице привычно хмуро для последних дней. Небо затянуто, а вдалеке попеременно громыхает. Местные оглядываются в поисках мест, где можно, если что, укрыться. Для этого обычного подходит всё: вплоть до дубовой кроны. Другие нашаривают зонтики. Ну чисто ковбои, вынимающие из кобуры револьверы. Молодые мамаши ничего не ищут, они просто тараном везут перед собой коляски, спеша домой.

Бедные дети. У них, наверное, от такой тряски там сплошное «тыгыдых-тых-тых».

Один раскат, второй, третий. Я успеваю только перейти Троицкий мост, когда начинается ливень. Все прячутся, убегают, накрываются кофтами и сумками, а я кайфую. Иду с задранной головой и впитываю крупные капли. Люблю дождь и свежесть, которую он дарит. Настолько увлекаюсь, что не замечаю выступ и едва не прикладываюсь коленкой об асфальт. Класс, я как всегда.

Гроза яркая, но быстрая. К тому моменту, когда добираюсь до дома, всё уже заканчивается, но я успеваю снова искупаться. Пока поднимаюсь на этаж, выжимаю волосы, оставляя за собой мокрые следы на ступенях. В промокших кроссовках хлюпает, правда забываю о них, едва замечаю изящные босоножки в прихожей.

Кристинины. Ха. Любопытно.

Стягиваю носки и шлёпаю босыми пятками на кухню, где меня ждёт интересный натюрморт на столе. Пустая бутылка вина, грязные стаканы, фрукты. Со стороны запертой ванной слышится плеск воды. Ммм. Это то, о чём я думаю? Затыкаю рот яблоком и собираюсь тихонько проскользнуть к себе, но не успеваю.