Языческая оппозиция христианизации Римской империи (IV–VI вв.)

Поражение газской знати дало епископу Порфирию возможность развить бурную проповедническую деятельность и начать полномасштабную христианизацию своей епархии. Определенная часть жителей приняла новую веру сразу после уничтожения объектов языческого культа, разочаровавшись в богах, которые не имели силы защитить даже свои храмы и статуи. После разрушения почитаемой местными язычниками статуи Афродиты, христианство пожелали принять тридцать девять мужчин и женщин (Marc. V. Porph., 62). В год уничтожения языческих храмов Газы в христианство обратилось около трехсот человек (ibid., 74).

Весомым аргументом в пользу новой религии стали для газского плебса и щедрые пожертвования епископа Порфирия, который «давал и каждому нищему страннику, и горожанину ежедневно по шесть оболов» (ibid., 94). По подсчетам Ф. Тромбли, к моменту смерти епископа Порфирия в 420 г. численность христианской общины Газы составила около 2650 членов[1025]. Таким образом, за двадцать четыре года служения газского епископа количество христиан среди населения выросло почти в десять раз и составило приблизительно десятую часть жителей города. Христианизацию газского полиса продолжили преемники Порфирия. Лишь к концу V в. Газа Палестинская, прославленная своими церквями, монастырями и знаменитой риторической школой, стала крупным центром средиземноморского христианства[1026].

Пример Газы показывает как велика была роль личности епископа в обращении в христианство населения городов империи. Лишь готовность Порфирия Газского пойти на конфликт с местными элитами, его настойчивость в попытках добиться поддержки государственной власти в борьбе с местными языческими культами, сделали возможным утвердить христианство в Газе.

Приложение IV. Свидетельства о сохранении языческой аристократии в городах восточных провинций в конце IV — начале VI вв.

Через несколько лет после смерти Феодосия I Исидор Пелусиот с гордостью заявлял: «Язычество, укреплявшееся в силах долгим временем, многими трудами, пособиями, оружиями, умствованиями, исчезло; а наша вера, порученная людям неученым, некнижным, бедным и незнатным, в короткое время, подобно молнии, пронеслась повсюду» (Isid. Pel. Ep., I, 270). Словам пустынника вторил в начале VI в. язычник Зосима: «… никого не осталось в живых, среди тех кто верил в существование богов… даже поднять глаза к небу и поклониться тому, кого там было видно, было некому» (Zos., IV, 33, 4). Вместе с тем свидетельства источников показывают, что и «головокружение от успехов» христианского аскета и ламентации языческого историка слабо соответствовали реалиям конца IV–V в. На протяжении большей части этого периода многие города и деревни Восточной Римской империи оставались в значительной степени не затронуты процессами христианизации.

Крупным языческим центром Восточной Римской империи были Афины. На протяжении IV–V вв. жители города ревностно охраняли свои религиозные традиции и обычаи. Согласно свидетельству Астерия Амасийского, в конце IV в. большинство жителей города и значительная часть членов городского совета почитали Диониса, Деметру и Кору (Ast., X, 9). Еще и во второй половине V в. в Афинах отправлялись празднества в честь богини — покровительницы города[1027], принимали подношения от верующих языческие храмы (Marin. V. Procl., I; XXIX). Высокое общественное положение языческих культов города сохранялось, в значительной степени, благодаря деятельной поддержке членов афинской курии. По данным отражавшего религиозные пристрастия афинской аристократии середины V в.[1028] «Жития Иоанна Златоуста» Георгия Александрийского, заметная часть членов ареопага сохраняла приверженность традиционным культам и через полстолетия после их формального запрета[1029] (Georg. V. John. Chrys., P. 258–261). Для афинской знати организация празднеств и церемоний в честь древних богов оставалась формой укрепления своего личного статуса в городе и поддержания престижа Афин — древнейшего центра греческой культуры. В начале V в. архонт Гегий организовывал празднование Панафиней[1030] (IG., II/III2, 3692). Один из наиболее влиятельных афинских аристократов своего времени — Плутарх трижды снаряжал священный панафинейский корабль (IG., II/III2, 3818). В середине V столетия на организацию праздника в честь Афины истратил значительную часть своего состояния богатый афинянин Архиад (Dam. V. Isid., 105A)[1031]. Христиане, влияние которых в Афинах постепенно возрастало на протяжении всего V столетия несомненно пытались помешать философам Академии приносить жертвы. Судя по всему, вплоть до начала VI столетия все их попытки заканчивались ничем. Например, в конце V в. в отправлении языческого культа был обвинен схоларх Гегий, которого даже его коллеги почитали излишне религиозным. Судя по всему, весь процесс ограничился лишь нереализованной угрозой конфискации имущества в адрес философа (Dam. V. Isid., 145B).