Читаем Язык и человек полностью

Следует отметить, что не любое «данное» в ситуации или контексте служит темой сообщения: например, в предложениях Газеты /давно писали об этом, Он /внимательно посмотрел на него в составе ремы содержатся «данные» об этом и на него. Тема сообщения всегда является коммуникативным фокусом, на котором сосредоточено внимание говорящего для введения последующей информации. В приведенных примерах в качестве такого фокуса служат субъекты предложений, а не дополнения. Коммуникативно-фокусирующая функция темы может быть усилена частицами и особыми синтаксическими оборотами: ср. Она любила его спокойный, ласковый тон в деревне. В городе же /он постоянно казался беспокоен и насторожен (Л. Толстой). Что касается меня, /то я остаюсь здесь.

Говорящий может вводить для адресата и не подготовленную ни реальной ситуацией, ни контекстом тему сообщения. Например, Л.H. Толстой в своих «Русских книгах для чтения» часто начинает рассказы такой темой: Муравей /спустился к ручью: захотел напиться... Слепой и глухой /пошли в чужое поле за горохом. Глухой сказал слепому... Несомненно, что в таких случаях используется стилистический прием, обеспечивающий выбор определенной повествовательной манеры изложения и постулирующий известность для адресата того, что служит темой предложения.

При нейтральном актуальном членении говорящий не механически подразделяет информацию на тему и рему, а распределяет ее по принципу порционного возрастания, имеющего свой «информационный пик», который несет на себе последнее в рематической части сообщении слово: ср. Я /читал эту книгу. Он /живет в Таллине. Подобным же образом и тема сообщения может подразделяться по степени возрастания информативности: то слово, которое ближе стоит к реме, обладает большей степенью информативности, чем слова, дальше отстоящие от ремы. Например, в предложении Вчера я /ходил на концерт последовательность слов в теме отражает сочетание более широких ио объему слов с более узкими по объему и тем самым возрастание степени информативности, поскольку чем уже значение слова, тем оно более информативно.

2. При нейтральном актуальном членении сообщений выделяются следующие коммуникативные типы предложений:

а) Предикат (весь предикатный состав) вводит актуальную информацию при данном субъекте предложения (субъектном составе): Наша команда /победила. Собрание /не состоялось. День/был теплым. Такие предложения можно назвать интродуктивно-предикатными. В них субъектно-предикатный состав полностью совпадает с нейтральным актуальным членением, поэтому есть все основания считать субъект и предикат предложения в своих истоках грамматикализованными темой и ремой предложения. Интродуктивно-предикатные предложения могут иметь в своем начальном составе обстоятельственные или объектные детерминанты, а также дополнения объектов, входящие вместе с субъектом предложения в единую сложную тему: К вечеру дождь /перестал. Из Москвы мы / поехали в Орел. Из-за плохой погоды мы /вернулись домой. Для тебя он /самый умный. Мальчиком я /больше всего любил математику. В 25 лет он /уже был известным музыкантом. Статью я /уже прочитал. Свою дачу мы/продали. Об этом мы /слышим впервые. На меня кто-то /смотрит. В этих случаях компоненты сложной темы фокусируют информацию, по отношению к которой акцентируется предикатная рема.

б) Предикат может вводить актуальную информацию о наличии, существовании, проявлении или принадлежности того, что обозначается субъектом предложения в данных пространственно-временных рамках или в сфере данного лица: На дворе /раздался крик. В лесу /запели птицы. У меня /есть хороший друг. /Был 1985 год. Такие предложения можно назвать интродуктивно-субъектными. Их разновидностью являются предложения, в которых выражается модальная необходимость, нужность наличия или принадлежности субъекта предложения кому/чему-либо или какой-либо области бытия: Заводу /требуются сварщики. Миру /мир. Делу/время, потехе/– час.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука