Язык костей

Оказалось, правоохранители не собираются обыскивать дом. Все это было ошибкой, как и думал Фрэнк. Они хотели обыскать припаркованный перед домом Спайсеров старый фургон, к которому те не имели никакого отношения. Фрэнк им так и сказал, а его жена Салли в розовой махровой муу-муу [61], присоединившаяся к ним в гостиной, подтвердила:

– Так и есть, это не наш. У нас «Сатурн», он стоит на подъездной дорожке.

– Мэм, удлинитель от этого фургона ведет в ваш гараж, – сказал светловолосый фэбээровец.

Салли попятилась.

– Что-что? – Она бросилась к окну, увлекая за собой мужа. – Фрэнк, ты это видел?

Фрэнк почувствовал усталость.

– Нет, не видел.

Салли обернулась к четверым правоохранителям, стоящим в гостиной словно статуи:

– Нас несколько недель не было в городе. Может, кто-то решил воспользоваться нашим электричеством?

Она замолчала и снова посмотрела на мужа. Тот пожал плечами.

– Мы думали, кто-то приехал в гости к соседям… Я не заметил удлинитель.

Скотт посмотрел на Фрэнка и Салли Спайсер. Никто из них не походил на человека, которого он видел у фургона вчера вечером.

– Мистер и миссис Спайсер, здесь живет еще кто-нибудь?

– Наш сын Уэйн, – озадаченно ответила Салли.

– Нам нужно поговорить с ним, чтобы выяснить, не его ли это фургон. Где его можно найти?

– Это не его… – начала было Салли.

– Давайте я его позову, – перебил ее Фрэнк. – Так будет проще. Уэйн не любит, когда его беспокоят, – бросил он через плечо и вышел из гостиной. Один из полицейских последовал за ним.

Скотт стоял на другом конце гостиной. Салли Спайсер не казалась встревоженной – просто сбитой с толку, как человек, которого только что разбудили. Она взъерошила короткие седые волосы и смущенно улыбнулась Хьюстону. Его лицо оставалось вежливо-бесстрастным.

Человек, зашедший в гостиную вместе с Фрэнком, очень напоминал того высокого мужчину, за которым Скотт и Эрик наблюдали в монитор. Только к темным спортивным штанам теперь добавилась белая майка. Длинные белесые волоски на теле прилипли к коже под струйками пота, как будто он только что вышел из комнаты без кондиционера.

Скотт повернулся к нему, а двое полицейских незаметно загородили дверь.

– Вы Уэйн Спайсер?

– Да. – Казалось, мужчина удивлен, что они знают его имя.

– Это ваш фургон возле дома?

– Да, мой.

Скотт заметил, что Салли схватила Фрэнка за руку.

– У нас ордер на его обыск, сэр.

Эрик подошел и встал рядом со Скоттом, держа в руках второй экземпляр ордера.

Взгляд Уэйна заметался от Скотта к окну.

– Почему? Он стоит там вполне законно. Я не сделал ничего плохого. – Его голос с каждым словом звучал все выше.

– Присядьте, сэр. – Скотт указал на диван, обитый тканью в цветочек. – Вот ваша копия ордера.

Эрик передал бумагу Уэйну. Скотт ожидал, что такой крупный мужчина будет как-то сопротивляться, но тот словно больше ничего не слышал и не видел.

– Уэйн? – умоляюще позвала Салли.

Он не ответил.

Один полицейский остался в гостиной со Спайсерами, а Скотт, Эрик и офицер Перес вышли на улицу.

Перес подошла к патрульной машине, припаркованной поперек подъездной дорожки Спайсеров, и направила мощный луч прожектора на заднюю часть фургона. Эрик вынул из сумки с оборудованием фотоаппарат и со вспышкой заснял фургон со всех сторон, а потом сделал несколько снимков навесного замка на задних дверях. Перес достала из багажника болторез, и Эрик сфотографировал, как она разрезала навесной замок, сняла цепочку между дверными ручками и медленно распахнула обе двери. Скотт включил фонарь и посветил внутрь.

Удлинитель тянулся из-под бампера куда-то в пол фургона, в ржавое отверстие, частично залепленное кусками черной изоленты. Скотт проследил взглядом за шнуром и увидел другой – белого цвета, идущий от задней стенки белой морозильной камеры среднего размера. Серая резиновая планка, словно ремень опоясывающая фасад камеры, была прикручена к стене блестящими, с виду совсем новыми винтами. Между морозильником справа и армейской раскладушкой слева едва хватало места для прохода. В дальнем конце фургона с потолка свисал брезент, закрывая передние сиденья.

Когда Эрик сфотографировал все изнутри, Перес забралась в фургон, чтобы сломать навесной замок на дверце морозильника, а потом они поменялись местами. Скотт открыл дверцу, чтобы Эрик мог сфотографировать содержимое. Самому ему не было видно, поэтому наблюдал за Эриком. Но напарник опустил фотоаппарат, так и не сделав ни одного снимка.

– Что там? – не выдержал Скотт.

– Сам посмотри. – Эрик быстро щелкнул вспышкой три раза подряд и спрыгнул вниз.

Скотт забрался в фургон и посветил фонариком в морозильную камеру. Внутри на спине, согнувшись, прислонившись головой к левой стенке и опустив подбородок, лежала мертвая женщина. Темные волосы вились вокруг юного лица и падали на плечи, слегка сжатые передней и задней стенками камеры, вытянутые руки скрещены ладонями вниз на животе. На ней были только лифчик и трусы. Она выглядела невинной и умиротворенной. Благодаря холоду признаков разложения не было.

Скотт переглянулся с Эриком.