Язык тела: природа и культура

Человек, по-видимому, также территориален. Аналогично большинству видов приматов, он склонен защищать собственную территорию и уважать права собственности других. Последнее наиболее очевидно в отношениях между членами группы и в отношениях между группами. Моральный запрет на вторжение на чужую территорию менее силен, если вторгаются на территорию незнакомого человека. В этой ситуации более мощной силой является страх перед наказанием со стороны владельца. Территориальность может проявляться в форме социальных или физических границ и может защищаться с применением агрессии или социальными и ритуальными способами.

К примеру, австралийские аборигены провозглашают свою собственность на землю на основе ее наследования от тотемного предка. Они говорят, что дух этого предка (или предков) сторожит территорию, особенно некоторые священные ее участки, от всех., кто вторгается на их земли без разрешения. Территориальность не подразумевает, что другие вообще не могут иметь доступа к этому месту, а скорее налагает на пришельцев обязательство уважать права владельцев и, следовательно, спрашивать разрешения на посещение данной местности, а также обязывает их вести себя на чужой территории определенным образом.

Пока никакой угрозы извне не существует, территориальность и права собственности могут никак не афишироваться. Но при любом признаке появления пришельцев и угрозы для их территории права владельцев тут же придаются огласке. Готтентоты нама никогда не демонстрировали права владения полосой пустыни между береговым участком, где располагалось их жилье, и охотничьими угодьями. Но стоило правительству заявить, что на этой полоске будет организован заповедник, готтентоты стали активно протестовать, и это свидетельствовало о том, что они всегда рассматривали эту территорию как свою (Eibl-Eibesfeldt, 1989).

В большинстве случаев групповые территории защищаются уже одним знанием того, что владелец способен защитить свою собственность силой, если это потребуется.

В 60-70-х годах XX в. вновь стала популярной концепция Ж. Руссо о благородном и миролюбивом человеке на заре истории. Стали говорить, что палеолитический человек не имел собственности на территорию, жил открытыми мигрирующими сообществами, состав которых постоянно менялся, а границы и заборы появились лишь с началом земледелия. Согласно этой концепции, только с тех пор земля стала рассматриваться как собственность, о которой можно было заявить, и в это же время на земле был нарушен мир.

В рамках этой парадигмы многие этнографы стали писать о том, что охотники-собиратели наших дней очень миролюбивы и территориальность у них отсутствует. Об этом можно прочесть у Р. Ли (Lee, 1976), М. Шахлинза (Sahlins, 1968), Дж. Вудборна (Woodburn, 1982). По образному выражению И. Де Вора, бушмены и охотники-собиратели в целом — это дети цветов, все свое они носят с собой и не связаны с каким-то определенным местом, им не нужно оставаться и защищать какой-либо кусок территории или фиксированные ресурсы.

Такой взгляд, однако, представляется весьма односторонним и встречает ряд серьезных возражений. У. Шмидбауер (Schmidbauer, 1973), написавший целую книгу о территориальности и агрессии у охотников-собирателей, никогда сам не работал в этих обществах. Часто в качестве модели миролюбивых культур охотников-собирателей упоминают эскимосов, пигмеев, хадза и бушменов Калахари. Но при ближайшем рассмотрении источников картина предстает несколько иная. Так, например, Ф. Нансен действительно описывал эскимосов как очень миролюбивых людей, но О. Кениг (Konig, 1925) показал, что эта картина не соответствует действительности и что Ф. Нансен сделал это сознательно, чтобы вызвать симпатии к эскимосам. В литературе есть достаточное количество описаний территориальных конфликтов между группами эскимосов. Конфликты происходили за охотничьи территории. Н. Петерсон (Peterson, 1963) описывает защиту территорий у эскимосов западной Гренландии, вторгшийся без спросу на охотничью территорию чужой группы рискует жизнью.

В работах целого ряда авторов можно прочесть сведения, заставляющие думать, что охотники-собиратели не столь миролюбивы и, помимо всего прочего, владеют определенной территорией. П. Шебеста (Schebesta, 1941) указывает на наличие охраняемых участков леса у пигмеев бамбути. Вторжение на эти участки чужаков для охоты и сбора пищи не разрешается и строго пресекается. Соседние группы, находящиеся в дружественных отношениях друг с другом, связанные узами родства, получают право пересекать границы владений при определенных условиях. На чужой территории пигмеи ведут себя очень пугливо и всего опасаются и стесняются. Л. Кел-Ларсе (Kohl-Larsen, 1943), описавший хадза до Дж. Вудборна, сообщает, что они имели охотничьи территории и их группы воевали между собой.