Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

«Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает, не даст в век молвы праведнику» (Пс.54:23). «Имеющий своего мертвеца, о нем плачет, о нем молится. Заключенные в темницу преступники не могут принимать на себя ходатайства о других преступниках. Господь есть Любовь, и столько желает спасения всех, что мы и постичь не можем. Предоставим этой Любви спасение наше – и всех, а со своей стороны постараемся о том, что зависит от нас – о очищении себя. Тогда этого достигнем, когда умрем ко всему. – Богу нашему слава!»[245]

Мэдилин встретит в Висконсине и улыбнется. Она еще не знает. Однажды она словно снова возьмет на руки своего маленького Натаниэля. Как он будет похож на своего отца. Такие же глаза… И, наверное, такой же характер. Словно бы ее мужа Рэндольфа у обоих. Только звать иначе. Уже не Нат, Натаниэль, Тэн, Натти… Павлуша, Павлусь, Павел, Павлик… Но это будет. Это еще лишь только будет когда-то. Или не будет. Потому что так все сказано Апостолом: «Теперь послушайте вы, говорящие: “сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль”; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: “если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое”, – вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло» (Иак.4:13–16).

Но пока Натаниэль и Элизабет ничего не думали. Пока Натаниэль и Элизабет стояли перед золотым аналоем. В осенении тайны: «Господи Боже наш, славою и честию венчай их…»[246]

VI

Между всеми своими поездками Нат с Лиззи побывали и в Миннеаполисе. Зашли к Вингстонам. Полюбовались на купола местного православного храма. Город. Все-таки город. «Хотя все это не главное», – подумала Элизабет. Главное – Литургия. Но все равно – красиво. Элизабет вздохнула. Она любила прерии. Но в прериях нет звона колоколов и солнечного восхода по вот таким золоченым куполам. «Кто живет рядом с храмом, тот живет рядом с Небом», – уже и не вспомнить, читала где-то или слышала. Элизабет коснулась руки Натаниэля:

– Может, поселимся где-то здесь, Натти? Просто жить своим домом рядом с храмом, – заметила она. – «Едино просих от Господа, то взыщу…» (Пс.26:24)

Натаниэль посмотрел на нее. Наверное, это ведь будет правильное решение. «Святой пророк Давид хотя был царь, хотя имел обширные и великолепные палаты, хотя обладал всеми средствами земного наслаждения и увеселения, но, как бы рассмотрев все и оценив все должным образом, сказал: «Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его» (Пс.26:4)[247] Да, Миннаполис. А он будет снова ходить на службы[248]. Сколько не был и сколько ведь напропускал со своими капитанскими погонами. «Поди, горделивый, к духовному отцу твоему, у ног его найди милосердие Отца Небесного! Одна, одна исповедь искренняя и частая может освободить от греховных навыков, соделать покаяние плодоносным, исправление прочным и истинным»[249].

А потом они шли плечом к плечу по улочкам города, счастливые друг в друге и в своем решении, в своей надежде на завтрашний день. Наверное, так бывает только в сказках. Так и правда могло быть только в сказке. Они вдвоем забыли, на какой земле и под каким небом жили.

VII