Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Джеймс посмотрел на него, посмотрел за окно. Он проиграл. Он все понимал и не надеялся. Невольно подумал о своем имени. Джеймс – Джакоб – Иаков. Семь лет пас Иаков стада за то, чтобы взять свою любимую Рахиль в жены. И потом еще семь лет[242]. Он не ушел. Он сел к столу перед полковником.

– Возьмите меня к себе в работники. Пасти ваших коров или еще на какую-нибудь работу. Посмотрите, подумаете и отдадите наконец за меня Кэрол.

– Дельное предложение, – заметил прежний полковник. – Вот уж точно истинный янки-северянин, любой ценой ведь добьется своей цели. Но вы не подумали, юноша. У Сэнди Дэйва нет много животных и достатка на усадьбе, чтобы нанимать помощников. Все по милости вашего Севера. Уйдете ли вы наконец?

– Нет, – неожиданно для самого себя сказал Джейми. Он понимал, что только утвердил этими словами полковника в его мнении о нем и что через минуту, конечно же, уйдет, но все равно мотнул головой. Семи смертям не бывать, а одной не миновать. – Нет, – повторил он. – Я сяду и буду сидеть и ждать. Другого вашего решения.

Кэролайн прислушивалась к разговору с соседней комнаты через приоткрытую дверь. Она думала, что спокойно и равнодушно относится к молодому офицеру. Впереди вся жизнь. Можно встретить кого-то другого, может быть, кого-то и лучше. Но сейчас она вздохнула. Можно встретить другого и лучше, но такого Джейми больше уже ведь не будет. Кэролайн вышла.

– Но у нас с Джейми все решено, – сказала она и посмотрела на отца печальным, жалостливым взглядом. Ей ведь правда было жалко. Жалко, что Джейми сейчас уйдет. И не появится больше. Жалко его синих глаз. Жалко тех дней и лет, которые ведь могут быть у них вместе. – Я больше никогда не полюблю так никого другого, – добавила она. – А если у меня поломается вся жизнь?

Сэнди Дэйв вздохнул. Трудно остаться в своем решении, когда ты любящий отец и твоя дочь смотрит на тебя таким взглядом, как сейчас.

– Смотри, Кэрол, это у тебя может войти в привычку, и ты потом всегда будешь манипулировать людьми, – с невольной улыбкой погрозил он своей любимице. И повернулся к Джейми:

– Твоя взяла, капитан. Север ли Юг, Ричмонд ли или полковник Дэйв…

– «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его» (Пс.131:1), – с обычной своей непосредственностью не удержался Джейми, чтобы не высказать своей благодарности пылко и горячо. – Я просто должен буду теперь всегда молиться за вас, сэр.

– Горе мне, позор мне на мои седины, – с чувством вздохнул полковник. – Он не только северянин-янки, но еще и как дурак, молится Богу! – Но Кэролайн стояла рядом с незадачливым женихом, красивая, счастливая и сияющая, и Сэнди Дэйв махнул рукой: – Идите, женитесь, молитесь, делайте, что хотите, только будьте счастливы!

III

А дальше Джеймс Грейсли попал в прерии. Обычная судьба боевого офицера. По гарнизонам и назначениям, дорогам и направлениям. Здесь, в прериях, Джейми понял всегда сдержанного, молчаливого Натаниэля. Джеймс вспомнил, что он ведь вырос где-то здесь. В распахнутом просторе синего неба и зеленой травы понималась цена слов и как-то по-особенному звучали все высказывания, такими неуместными становились все ненужные и пустые разговоры или чувства. Точно, как в книге Екклезиаста: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги» (Еккл.5:1).

Джейми понял это, когда однажды наступило утро и туман подступал к самой дороге, а потом настал день, и было просто невозможно нарушить пространство этого мира вокруг каким-нибудь случайным словом. Все, что единственно стоило мыслить и понимать – это славить Бога. Как славили его эти дали. А потом подскакал сержант и спросил о привале. Сказка оборвалась. Джейми снова стал прежним Джейми. Когда постоянно помни и удерживай язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего или в насмешку. Но успел понять, каким, наверное, видел Натаниэль мир. В преломлении этой зеленой травы и синего неба. Славы Богу. Детские впечатления ведь самые сильные. А еще Джейми успел вздохнуть о друге и подумать, где-то он сейчас. Тоже в Миннесоте, как оказалось. Как же хороша Миннесота, как же хороша эта зеленая трава… Снова все вместе. Не совсем, конечно. Уильяма Вингстона не хватает на всю полноту старой боевой дружбы.

– Где-то наш Уилли, – невольно вспомнил и заметил вслух Джеймс.

– Да. Уильям, – сказал и Натаниэль.

Джейми увидел первым. Нат стоял спиной. Группа всадников показалась из-за поворота. Светлоголовый, сероглазый всадник с хрупкой, красивой девушкой рядом резко выделялись на общем фоне дакотов. И этим всадником был Уильям Вингстон. Третий капитан из их боевого товарищества тоже оказался здесь в прериях.

IV