Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

«Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним; а праведник смел, как лев» (Притч.28:1), – вспомнила она. Нет, что-то здесь было не так. В этом отношению к гостю. В этой ее тревоге. Опасность. Да, опасность. Но разве не сказал Господь ученикам своим: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10:16). Что-то было не то в ее понимании и восприятии ситуации. «Храните в себе мир. Знайте, что если в вас смущение, то это знак, что закралась к вам какая-либо фальшивая мысль»[105]. Мэдилин прервала молчание.

– Но тогда вам придется подождать, Сколкз Крылатый Сокол. Уинаки с моей дочерью пошли в поселок к вечерней службе в церкви, – заметила она. – Уинаки говорила, вы ведь знаете, что она там бывает.

Миссис Лэйс раздумывала теперь над двумя своими решениями. «Не искушай Господа Бога твоего»? (Мф.4:7) Или – «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам» (Евр. 13:2)? Мэдилин пыталась понять, какое из этих двух решений будет ведь ближе к сложившимся обстоятельствам. Всё то же самое: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10:16). «То же самое Евангелие повелевает быть осторожным с врагами своими, не вверяться им… Итак, самим Евангелием предписана осторожность в отношении ко врагам и по возможности мудрое с ними обхождение»[106]. Но Гай, такая громадная сторожевая собака, сидела у ее ног, но в доме было оружие, но Уинаки – их друг, и Натаниэль – подумать только – все эти годы постоянно оказывался ведь рядом со своим врагом. И ничего.

Она приоткрыла ворота:

– Пройдемте, пойдемте тогда уже в дом.

Но Сколкз, как оказалось, еще не все сказал.

– А еще у меня дело к Натаниэлю. Натаниэлю Лэйсу, – добавил теперь он. – От его друга Текамсеха.

– Но почему Текамсех не попросил прийти кого-нибудь из его друзей? Митега, Вамбли-Васте? – не удержалась женщина от недоуменного вопроса.

– Я тоже думаю, что он так бы и поступил, – заметил тот. – Но мы покидаем эти края, все заняты, все в сборах и заботах, Текамсех и другие воины в прериях, выбирают дорогу, а я все равно должен был прийти за Уинаки, раз все решилось так неожиданно, и она оказалась здесь.

– Заходите же, Сколкз Крылатый Сокол, – вздохнула Мэдилин. – Мы ведь все-таки не можем вот так стоять здесь весь вечер, пока наконец не появится Уинаки. Это может быть очень долго.

– Вы очень отважны, миссис, – усмехнулся тот. – Вы ведь все понимаете, что я совсем не похож на приятеля вашего сына.

Глаза Мэдилин подернулись задумчивой дымкой. Она стояла такая спокойная и хрупкая. Она не боялась. И даже не вознегодовала на него. Сколкз не понимал. Она сама не понимала. Она понимала только: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко» (Флп. 4:4,5).

– Это не отвага, – заметила она. – Это всего лишь обычное гостеприимство прерий. Потому что враг ты моего сына или друг, но сейчас ты ведь гость моего дома. Разве у вас, дакотов, не также?

Сколкз пожал плечами. Наверное, просто правда ведь нечего было ответить. Слишком великое мужество. Слишком неожиданная смелость. Хотя все ведь понятно, она ведь и может быть только такой, мать Натаниэля, Маленького Сына Волка. Такого смелого и такого спокойного. Подавшего ему руку на дружбу, все равно, что по рукаву рубашки была тогда вытертая на него и засохшая кровь.

Лэйс сбежал с лестницы, ведущей наверх. Мгновение они со Сколкзом смотрели друг на друга.

– Как ты сюда попал? – наконец нарушил молчание Лэйс. – Ты ведь не мой друг. Сюда приходят только мои друзья. Ты никак не можешь оказаться здесь.

– Я враг бледнолицых, но сегодня я пришел как друг, – сказал Сколкз. – Дакота оставляют свои края и уходят в дальнии прерии, но я должен был вернуться за Уинаки, и у Текамсеха оказалась ко мне небольшая просьба.

Он протянул с этими словами сложенный листок пергамента.

«Моему другу и брату Натаниэлю. Приветствую тебя, и даже если нам никогда и не придется увидеться больше, я всегда рад за тебя. Твой друг и брат Текамсех Крепкая Пантера».

Натаниэль быстро пробежал глазами эти строки, посмотрел на Сколкза, посмотрел за окно. Казалось, он забыл сейчас о его вражде, казалось, словно они были друзьями. Это было слишком неожиданно, слишком больно – эта новость.