Идеалист

Так невероятен был обращённый к нему скрытый зов всё разгадавшей женщины, что он онемел, в растерянности уткнулся в книгу. Но когда женщина перенесла ведро с водой в кухню, стала мыть пол там, он тоже перебрался на лавку, за кухонный стол, и уже почуяв каким-то первобытным чутьём расположенность женщины, заговорил от смущения косноязычно и грубо о желании ещё не испытанным им.

Женщина выпрямилась, мокрой рукой отвела с лица волосы, внимательно посмотрела ему в глаза. Сказала с потрясшей его обыденностью:

– Иди, готовься. Сейчас умоюсь, приду.

Он дождался её в кровати. В страхе, торопливости, злости испытал то, без чего, казалось ему, невозможно было жить. Потом насуплено, стыдливо проводил женщину из дома, чтобы позвать снова, ещё и ещё раз позвать, пока не разглядел прозревшим взглядом, что вокруг есть другие доступные и с виду более приятные женщины.

С мечтательностью и стыдливостью он расстался, как-то сразу опустился обеими ногами на житейское дно. И теперь оттуда, снизу, насмешливо обозревал былую – свою, и всех прочих юнцов, – наивность. Теперь-то он знал, какие первобытные страсти живут под розовым туманом слов и приличий!

В самое это время, и не снизу, где он грубел в простоте буден, а именно оттуда, из презренного им розового тумана, вплыла в его жизнь в его жизнь неким белоснежным облачком Нинуля. Такой необычной, мечтательновлекущей увиделась она, что в оторопи он даже как-то присмирел, и, на удивление Доре Павловне, озаботился иными, высокими, на её взгляд, интересами.

Чтобы быть рядом, быть достойным необычной девочки, потребовались усилия ума, сдержанность, даже благородство, хоть какая-то начитанность, - Нинуля любила, мило улыбаясь, потревожить его самолюбие знанием того, что он не считал нужным знать. Он старался, он очень старался подняться над своей насмешливой угрюмостью, в то же время в затемнённом уголке его сознания уже таилось коварненькое желание расстегнуть пуговки приличий на этой чистенькой белоснежной девочке.

Нинуля, однако, оказалась осторожной, она не уступила ни своим ни его чувствам. В конце концов, разозлившись, он снова вернулся в уже опробованные им женские обители. Теперь он мог держаться с Нинулей спокойнее, снисходительнее относился к девичьей её осторожности. И помнил, всё время помнил о той востроносой, чувственной студенточке, которая, не раздумывая, бросилась в тысячевёрстную даль, из Воронежа на Волгу, в лесную глухомань, на кордон, не помеченный даже на карте, - преодолела, влекомая страстью, чтобы только несколько ночей постанывать в памятных ей мужских объятьях!..

В пробуждённом любопытстве Нинуля позволила себя поцеловать, наивно полагая, что забавляться поцелуями можно пребывая в невинности.

Появление в школе чудика Полянина изменило Ниночку, близость их расстроилась. Вспыхнула ревность. Но скоро и верно он распознал, что Алёшка из этих самых, возвышенных и мечтательных, для которых возможность любви важнее, чем сама любовь. С угрюмой насмешливостью он наблюдал, чем закончатся воздыхания друга.

Война безгреховно убрала с их пути будущего двоюродного братца.

«Всему своё время», - Юрий Михайлович любил повторять услышанное где-то евангельское изречение. Собственная его жизнь вполне соотносилась с древней житейской мудростью. В своё время явился из «нетей» и всемогущий папочка.

Вопреки молчаливому сопротивлению Доры Павловны, Михаил Львович, энергично взялся за устройство судьбы обретённого сына. Юрий Михайлович понимал, что руководила явившимся папочкой далеко не отцовская любовь: скорее, долг и пробуждённая войной совестливость.

Юрию Михайловичу безразличны были мотивы поведения, важен был результат. Он оказался в столице при завидной должности, с квартирой в центре и с широким кругом знакомств.

В своё время в ошеломляюще-суетной столичной жизни появился у него и свой Вергилий. Снисходя к его провинциальной робости, он с восхищающей Юрия Михайловича небрежностью вовлёк его в следующий круг бесстыдного людского бытия.

Как-то, в бесцельной прогулке по Петровке, заглянули они в ювелирный магазин, где у витрин с драгоценностями теснился разновозрастный женский пол. Юрий Михайлович ищущим взглядом сразу выделил у витрины две живых драгоценности: две подружки, чернявенькая и светленькая, нетерпеливо переговариваясь, примеряли на свои пальчики с карминно поблёскивающими ноготками золотые кольца. Возбуждённые азартом приобретения они казались Юрию Михайловичу недоступно прекрасными.

Проницательный Вергилий, диктор радио, завоевавший сочностью и артистизмом голоса всеизвестность, в быту - убеждённый холостяк и сторонник вообще свободной жизни, перехватил неотрывный его взгляд.

– Ты хочешь познакомиться с ЭТИМИ?!. – спросил он и пожал с какой-то даже небрежностью узкими плечами, когда Юрий Михайлович безнадёжно вздохнул.

Не минуло и пяти минут, как столичный его Вергилий подошёл вместе с очаровательницами.

– Знакомьтесь! – великодушно предложил он всем сразу, и Юрий Михайлович почувствовал, что и он обласкан двумя парами быстрых девичьих глаз.