Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

Понятие человека определяется в классовом обществе, как сказано, на основании социальных функций и классовых делений. «Открытие» абстрактной сущности человека, произведенное христианством, не просветило умы большинства населения, исповедующего христианскую религию. Мы видели, что все перечисленные понятия имели своим содержанием не абстрактную сущность человека, а определяются практическим социальным, классовым содержанием. Понятие, например, «господа», которым у нас определялись люди «высшего» класса, как мужчины, так и женщины, вытекло явно и непосредственно из их господствующего классового положения. Точно так же как понятие человека из трудящейся массы обусловливалось подчиненным общественным классовым положением. А затем далее надо сказать, что, по Марксу, общее понятие «человек», как и всякое понятие, есть абстракция.

В своей критике, направленной против Вагнера, Маркс пишет: «Человек». Если здесь понимается категория «человека вообще, то он вообще не имеет «никаких» потребностей, если обособленный человек противостоит природе, то его следует рассматривать как любое стадное животное; если же это человек, живущий в обществе какой бы то ни было формы, — и именно его предполагает господин Вагнер, так как его «человек», хотя не обладает университетским образованием, владеет, по крайней мере, речью, — то в качестве исходного пункта следует принять определенный характер общества, в котором он Живет, так как здесь производство, т. е. его процесс добывания жизненных средств, имеет уже какой-нибудь общественный характер»[6-1].

Итак, по Марксу, «категория человека вообще или человеческая сущность вообще» не существует. На всех ступенях исторического развития человек определяется по существу общественной функцией. Общие понятия суть, по Марксу, абстракции, которые получаются на основании практической человеческой деятельности. О самом происхождении понятий мы читаем в этой же статье следующие, замечательные по своей истинной глубине строки: «Люди никоим образом не начинают с того, что «стоят в теоретическом отношении к предметам мира». Как и другие животные, они начинают с того, что едят, пьют и т. д., т. е. не «стоят» в каком-нибудь отношении, а активно действуют, при помощи действия овладевают известными предметами внешнего мира и таким образом удовлетворяют своп потребности: (они, следовательно, начинают из производства). Благодаря повторению этого процесса способность этих предметов «удовлетворять потребности» людей запечатлевается в их мозгу, люди и звери научаются теоретически отличать внешние предметы, служащие удовлетворению их потребностей, от всех других предметов. На известном уровне дальнейшего развития, после того, как умножались и дальше развивались потребности людей и виды деятельности, которыми они удовлетворяются, люди дают отдельные названия целым классам этих предметов, которые они уже отличили на опыте от остального внешнего мира. Это необходимо наступает, так как в процессе производства, т. е. в процессе присвоения этих предметов, люди постоянно находятся в трудовой связи (Werktätiger Umgang) друг с другом и с этими предметами и вскоре начинают также борьбу с другими людьми из-; за этих предметов. Но это словесное наименование лишь выражает в виде представления то, что повторяющаяся деятельность превратила в опыт, а именно, что людям, уже живущим в определенной общественной связи (а такое предположение необходимо вытекает из наличия речи), определенные внешние предметы служат для удовлетворения их потребностей. Люди дают этим предметам особые родовые названия лишь потому, что им уже известна способность этих предметов служить удовлетворению их потребностей и что они стараются при помощи более или менее часто повторяющейся деятельности овладеть или сохранить Их в своем владении; они, возможно, называют эти предметы «благами» или как-нибудь иначе, что обозначает, что они на практике употребляют эти продукты, что последние им полезны; они приписывают предмету характер полезности, как будто присущей самому предмету, хотя овца вряд ли сочла своим «полезным свойством» тот факт, что она годится в пищу человеку»[6-2].

Мы видим, таким образом, что, согласно Марксу, понятия «вообще» являются продуктом опыта и что опыт в свою очередь есть результат практической деятельности. Понятия выражают собой не метафизическую сущность, как это имеет место у Гегеля, а представляют собой название для определенных классов предметов. «Люди дают этим предметам особые родовые названия лишь потому, что им известна способность этих предметов служить удовлетворению их потребностей».