Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

«Разум различается в самом себе от самого себя. Что это значит? Так как безличный разум не имеет вне себя ни почвы, на которую ой мог бы стать, ни объекта, которому он мог бы противостать, ни субъекта, с которым он мог бы соединиться, то он поневоле должен делать прыжки, ставя самого себя, противопоставляя себя самому, же себе и соединяясь с самим собою: положение, противоположение, сложение или -по-гречески: тезис, антитезис, синтезис. Что касается читателей, не знакомых о гегелевским языком, то мы откроем им таинственную формулу: она означает положение, отрицание, отрицание отрицания. Вот смысл этих слов. Это, конечно, не древнееврейский язык, с позволения г-на Прудона, а язык этого столь чистого разума, взятого отдельно от личности. Вместо обыкновенного индивидуума, с его обыкновенной манерой говорить И мыслить мы имеем здесь не что иное, как эту обыкновенную манеру в ее чистом виде без самого индивидуума;.

«Можно ли удивляться тому, что в последней степени абстракции — так как мы имеем здесь дело с абстракцией, а не с анализом — всякая вещь является в виде логической категории? Можно ли удивляться тому, что, устраняя мало-помалу все, составляющее отличительную особенность данного дома, отвлекаясь от материалов, из которых он построен, от формы, которая ему свойственна, мы получаем, наконец, лишь тело вообще; что, отвлекаясь от размеров этого тела, мы оставляем в результате лишь пространство, что, отвлекаясь от этого пространства, мы приходим, наконец, к тому, что имеем дело лишь о количеством в чистом: виде, с логической категорией количества. Последовательно отвлекаясь таким образом от всякого субъекта, от всех его так называемых случайных признаков, одушевленных или неодушевленных, людей или вещей, — мы можем сказать, что в последней степени абстракции у вас есть лишь логические категории как единственная субстанция». «Все существующее, все живущее на земле или в воде может быть сведено с помощью абстракции к логической категории; неудивительно, что весь реальный мир может, таким образом, потонуть в море абстракций и логических категорий».

«По мнению Гегеля, все, что происходило, и все, что происходит еще в мире, тожественно с тем, что происходит в его собственном мышлении. Таким образом философия историй оказывается лишь историей философии и притом — его собственной философии. Нет более истории, «соответствующей порядку времени», существует лишь «последовательность идей в разуме». Он воображает, что строит мир посредством движения мысли, между тем как в действительности он лишь систематически перестраивает и располагает, согласно своему абсолютному методу, те мысли, которые находятся в головах у всех и у каждого».

В этой блестящей характеристике сущности гегелевской философии чрезвычайно важен один момент, как бы мимоходом брошенный, по вместе с тем в известном смысле определяющий противоположность метода Маркса методу Гегеля. Мы имеем здесь делю, говорит Маркс, с абстракцией, а не с анализом. В этом противопоставлении анализа абстракции и заключается один из важнейших моментов различия диалектики и метода исследования у Маркса и Гегеля. Об этом различии у нас еще будет речь ниже.

Глава седьмая

Перейдем к другой первоначальной предпосылке гегелевского построения, к основному принципу диалектического развития. Становление и развитие представляются нам в опыте переходом вещи из одного состояния в другое. Одна вещь превращается в другую вещь, одни общественные отношения сменяются другими, одна историческая формация — другой и т. д.

Всякая смена, всякое изменение, всякое возникновение и исчезновение отражаются в логической абстракция в форме бытия и небытия. Вещь была и больше не существует; на ее место возникала другая вещь, подвергающаяся той же участи. Старый метафизический идеализм объявлял на атом основании конкретно меняющуюся действительность вообще несуществующей. Гегель принял её в лоно своей философии и провозгласил становление, изменение, развитие делом самой субстанции, развивающейся абсолютной идеи. Все есть, как мы знаем, продукт развития абсолютной идеи. Но так как основой процесса становления является превращение одной вещи в другую, ее бытия в ее небытие, то Гегель взял за исходную я существенную предпосылку всего процесса бытие и небытие. Переход одного в другое, бытия в небытие и обратно — небытия в бытие, представляет собой основу, всего мирового процесса. Отсюда должно проистекать все существующее многообразие. Гегель сооружает многосложное здание с бесконечным числом этажей: бытие, качество, количество, мера, сущность, явление, действительность и т. д. А сквозь все эти этажи просвечивает пустота, служащая фундаментом.