Идеалистическая диалектика Гегеля и материалистическая диалектика Маркса

Итак, Гегель в деле отыскания общефилософской истины отнюдь не хочет устранить из поля действия рассудок, что необходимо для достижения этой цели с точки зрения Соловьева. Наоборот, Гегель, как мы видели, хочет итти критическим путем к своей цели. Он по сути дела начинает с чувственного опыта, но, постепенно абстрагируясь от всех чувственных качеств, как это справедливо указано в вышеприведенной цитате из Маркса, он приходит к общей абстракции. Но затем эту абстракцию превращает в самостоятельный мировой целеполагающий субъект, и обратно — все чувственное восприятие, с которого начинает, объявляет обнаружением этого мирового субъекта. Истинная реальность оказывается по существу недействительной, а подлинной конкретностью является абстракция, превращенная в действительность. В результате выходит, таким образом, обычная идеалистическая мистика. Но так как Гегель стоит на точке зрения становления и развития и так как развитие сопровождается движением, являет собой переход одного в другое, и так как Гегелю неоткуда взять, что именно и во что переходит, то он вынужден оперировать понятиями «чистое бытие» и «ничто». Получается, стало быль, логическое перемещение вместо подлинного развития, а поэтому. Маркс дает этому процессу следующую совершенно правильную характеристику:

«Но каким же образом полагает себя разум, каким образом он ставит себя как определенную категорию? Это уже дело самого разума и его апологетов».

«Но раз он поставил себя как тезу, эта теза, эта мысль, противополагаясь сама себе, разделяется на две мысли, противоречащие одна другой, — на положение и отрицание, на да и нет. Борьба этих двух заключающихся в антитезе противоположных элементов образует диалектическое движение. Да превращается в нет, нет превращается в да, да становится одновременно и да и нет, нет становится одновременно и нет и да. Таким путем противоположности: взаимно уравновешиваются, нейтрализуются и парализуются. Слияние этих двух мыслей, противоречащих одна другой, образует новую мысль — их синтезис: Эта новая мысль опять разделяется на две противоположные мысли, которые В свою очередь сливаются в новом синтезисе. Этот процесс рождения создаст группу мыслей. Группа мыслей подчиняется тому же диалектическому движению, как и простая категория, и имеет в качестве своей антитезы другую, противоположную ей группу. Из этих двух групп мыслей рождается новая группа мыслей — их синтезис».

«Как из диалектического движения простых категорий рождается группа, так из диалектического движения групп возникает серия, а диалектическое движение серий порождает свою совокупность системы»[7-2].

Диалектическое движение у Гегеля благодаря мистическому исходному пункту получает, таким образом, чисто формальный характер, ибо нет содержания для процесса становления.

Гегель взял по существу неподвижный абсолют и заставил его двигаться. А потому в результате получилось вместо становления сравнение двух пустот, как выражается В. Соловьев, или, употребляя остроумный пример Канта, результат всего этого движения таков, как если бы доили козла в решето.

Фактически процесс развития уничтожается самим Гегелем, когда ему приходится давать этому процессу определение.

Процесс развития совершается согласно разумным или целесообразным определениям (Denkbestimmungen). Это значит, что мировой процесс определяется общим принципом целесообразного плана, согласно которому расположены все мировые категории. Гегель в этом случае любит ссылаться на Анаксагора и формулирует свою точку зрения так: разум (нус) управляет миром.

В общем выходит, что цепь развития лишена по существу, внутреннего движения и что каждое звено процесса определяется как в смысле его качества, так и в смысле его порядка целью (Denkbestimmungen). В этом важном пункте, как и в других не менее значительных положениях, в систему Гегеля вплетаются религиозные мотивы. В конечном счете идея-субъект творит космос из ничего. И тут же надо сказать, что Гегель относится о большим расположением к религиозному, мифу о творении мира из ничего. Скрывается также религиозный мотив в превращении субстанции в субъект, которого Гегель называет богом. Но бог под влиянием идеи развития принял, однако, другую форму. И не только форму. Он отличается от традиционного бога и дру-