Идеальное убийство. 6 спорных дел, где ни один из подозреваемых так и не признал свою вину

После того как в суде будут представлены все доказательства, судья оценивает их и затем, исходя из своего личного и свободного убеждения, решает, виновен подсудимый или не виновен. И под словом «свободное» закон действительно подразумевает «свободное», потому что практически не существует правил относительно того, как именно судья должен оценивать определенные доказательства. Например, если три свидетеля дали показания против обвиняемого, судья не обязан выносить ему обвинительный приговор. Если он не поверит всем троим свидетелям, он все равно может оправдать подсудимого. В немецком законодательстве нет такого правила, как, например, в Ветхом Завете, согласно которому человека можно осудить лишь в том случае, если два свидетеля дадут против него показания.

Конечно, свобода судьи не безгранична. Его доводы должны быть логичными, последовательными и понятными, а также не должны противоречить общим научным принципам. Поэтому он не может утверждать, что обвиняемый, проживающий в Мюнхене, поехал на своей машине в Гамбург со скоростью света, чтобы «правдоподобно» обосновать соответствие временному интервалу, в котором было совершено преступление.

Здесь вы, вероятно, скажете: на самом деле все очень просто: если есть доказательства преступления, подсудимого осудят. В противном случае его оправдают. Да, так должно быть в идеальных условиях. Но когда именно что-либо считается доказанным и что делает суд, если доказательств нет? Всегда оправдывает? Последнее, по крайней мере, звучит логично. Но рассмотрим следующий случай: вы заходите в комнату, где лежит окровавленный труп. Перед ним стоит мужчина и держит в руке нож, с которого капает кровь жертвы. Какой бы приговор вы вынесли на месте судьи? По всей вероятности, вы признали бы этого человека виновным, как поступил бы в этом случае любой судья. И все же вы осудили бы без единого доказательства.

О доказательстве говорят тогда, когда оно убедительно подтверждает факт. Отпечаток пальца на рукоятке ножа доказывает, что человек, которому принадлежит этот отпечаток, держал нож в руке. Но отпечаток пальца не доказывает, что этот человек ударил кого-то ножом. Потому что он мог прикоснуться к ножу до или после самого преступления, но совсем не обязательно нанес удар. В ответе на вопрос, является ли человек преступником, отпечатки пальцев предстают лишь в качестве косвенной улики. Кстати, когда речь заходит об определении виновности, почти все «доказательства» в суде носят лишь косвенный характер. Доказательство позволяет сделать определенные выводы, но не обязательно подтверждает преступление.

К сожалению, та же картина наблюдается и в большинстве уголовных дел: наличие отпечатков пальцев на месте преступления лишь доказывает, что человек, о котором идет речь, в какой-то момент находился на месте преступления. Точно так же следы ДНК не доказывают, что кто-то является преступником, и зачастую считаются гораздо более слабой уликой по сравнению с отпечатками пальцев, поскольку ДНК также могут переносить третьи лица. Усевшись на сиденье такси, где до этого сидел другой пассажир, вы, скорее всего, подхватите чешуйки его кожи, а затем потеряете их где-то в другом месте, хотя этот пассажир никогда не был там, где вы потеряли его ДНК.

И что же теперь? В случае двойного убийства в Кобленце не было найдено никаких следов ДНК или отпечатков пальцев, не говоря уже о каких-то прямых доказательствах, таких как записи с камер или свидетели, видевшие, как совершалось преступление.