Идеальные Солдаты (СИ)

Сказал и выдохнул. Потому что она сразу поверила мне и заулыбалась. Эмоции на ее лице сменяли друг друга с невообразимой для меня скоростью.

Странная девочка, заставляющая меня переживать.

Мы возвращались домой, она продолжала болтать. Я успел услышать про то, как она относится к каждому из одноклассников, как боится какого-то Дылду, как дразнят ее другие девчонки за вечно грязные колготки и разбитые коленки. Про любимые игры и про канал в Сети, где можно смотреть мультики. Про уехавшую в Скай-Нью-Йорк подругу, с которой они учились вместе в первом классе. Про бабулю, которая оказалась вовсе не бабушкой Лоле, а дальней родственницей со стороны матери.

Только про самих родителей Лола не сказала ни слова.

Уже после заката, дома, сидя в кресле в полумраке гостиной, рассеянно слушая болтовню мультяшек из Лолиного личного комма, я дул на кружку травяного чая в руке и заново разглядывал фотографии на стене.

— Это твои родители? — спросил я, когда в очередном мультфильме Лолы пошли титры. Кружкой я указал на фотографию, заинтересовавшую меня еще утром.

Лола сидела ко мне спиной. В ответ она дернула плечами, не оборачиваясь, словно и так поняла, о какой я фотографии.

— Да, они. Папа работает на Луне-12, как я и сказала. Я скоро с ним встречусь.

— А мама где? — подтолкнул я. — С ним, там же?

Лола не оборачивалась, но ее голос погрустнел.

— А мама умерла, когда я была маленькой. Папа уехал, она заболела без него и умерла. Не хочу больше об этом говорить.

— Я своих родителей не помню, — озадаченно сказал я, глядя на худенькую спину с укоризненно торчащими, как крылышки, лопатками. — Даже не знаю, как их зовут. Иногда мне кажется, что их и не было вовсе.

Лола быстро повернулась, глаза блеснули внимательно и жадно.

— Ну, так уж точно не бывает, чтоб дети без родителей рождались. Точно-точно. Так что, конечно, они есть… ну, были. А теперь ты один. И ты не переживаешь об этом? — затараторила она. — Не боишься, не скучаешь, не грустишь ночами один?

Мне пришло задуматься, чтоб ответить.

— Сложно скучать по тем, с кем незнаком, — в результате сказал я. — А бояться и грустить… Сначала, наверное, грустил. Но потом я привык.

Лола обхватила себя руками за плечи, будто замерзла.

— Не понимаю я тебя. Нельзя привыкнуть быть одному, — быстро сказала она.

— Ну, у меня была тетка, — возразил я.

— А у меня есть бабуля, — голос Лолы потеплел на градус. — Она хорошая, но я очень-очень скучаю по папе. По маме тоже, но с ней-то мне точно не увидеться больше. А папа обещал вернуться, но так и не прилетел. Потом я узнала, что теперь он работает в Академии. Я надеюсь, он действительно ждет меня там и мы встретимся. Ой, ладно. Наговорила тут. Хватит болтать, пора спать!

Я не стал возражать, раздумывая над ее словами.

Меня устроили на диване. Лола застелила его чистой простыней, запихала одну из подушек в наволочку и вытащила из ящика в диване пушистое одеяло.

Лежа потом один, в темноте, я думал об ее словах, и только тогда понял, что она-то как раз не привыкла к одиночеству. И говорила об этом не просто так.

Если я с детства был сам по себе, то ей сперва дали родителей, а потом отняли.

Перед собой я как наяву вновь увидел ее худенькую спину и подумал о том, что девочка, взволновавшая меня с первых секунд, больше ни за что не должна грустить и бояться.

Держа этот образ в голове, я сжал в кулаке угол одеяла, проводя в сознании черту «свои-чужие». Первое имя, вписанное за черту, было «Лола».

========== Глава 5. Лето. ==========

Потянулось первое в моей жизни теплое, радостное лето. Каждый его миг сохранился кусочком счастья в моей памяти.

Солнце светило целыми днями, и за первую неделю я успел загореть до красноты. Стесняясь себя, рубашку на улице я почти не снимал, но и этого хватило. Непривычная к солнцу кожа на моих несчастных плечах слезла кудрями, щеки жгло огнем, но больше всего пострадал нос, облезший полностью уже на третий день.

Все одноклассники Лолы разъехались на каникулы, потому ее энтузиазм и бесконечная энергия достались одному мне.

Впервые со мной общались на равных. Я играл во все ее игры и не мог перестать радоваться.

За неделю мы облазили все окраины. Мне показали все парки и переулки, я научился играть в догонялки и прятки, дважды порвал штаны, лазая через заборы, трижды ловил падающую с тех же заборов Лолу, выучил с десяток птичьих голосов, смог залезать на деревья и даже нашел несколько гнезд на них.

К деревьям у Лолы оказалась большая страсть. Она карабкалась по ним, как обезьяна, повисая на самых макушках, откуда виден весь парк и улицы вокруг, так лихо перескакивая с ветки на ветку, что мне, глядя на нее, становилось страшно. Чтоб не бросать ее одну там, среди веток, пришлось учиться лазать самому, хотя с одной рукой мне было на порядок сложнее.

В очередной раз с шумом свалившись с кривой березы в кусты, Лола выбралась оттуда с ветками в волосах и косо торчащим в сторону бантиком, запыхавшаяся, краснощекая.