Идеальные Солдаты (СИ)

— Ну, я и валялся, — ответил я, чувствуя, что сил спорить уже не осталось. Здесь, в безопасности, в месте куда менее будоражащем, чем под удивительным солнце и небом, я заново ощутил усталость последних дней.

Девочка махнула на меня рукой и убежала куда-то в комнаты. Оставшись один, я сонно огляделся по сторонам.

Вот она, квартира бабули.

Потолок тут был низким, а окна — наоборот длинными, вытянутыми. Наполовину прикрытые древними тканевыми шторами, они выходили на улицу, по которой я сюда пришел, потому солнце уже вовсю заглядывало в них, заливая светом старинную мебель, вышитые подушки и фотографии на стене. Самые обычные — плоские цветные картинки без голограмм и объема. С самой большой улыбался красивый мужчина, смуглый, белозубый, с шапкой черных кудрей, рядом стояла круглолицая женщина с огромными темными глазами. На руках они вдвоем держали крохотную девочку в розовом платье.

Большего я рассмотреть не успел. Повзрослевшая девочка с фотографии уже вернулась, неся перед собой стопку полотенец и какую-то одежду.

— Возьми, пойдем в ванную, — требовательно сказала она, впихивая полотенца мне в руку. Потом нахмурилась, задумавшись. — А у тебя, ну… получится вымыться самому?

Этот вопрос смутил меня, заставив уши гореть красной краской.

— Конечно, — буркнул я, глядя в стопку полотенец. — Без проблем.

Девочка пожала плечами, видимо, не находя в этом ничего смущающего.

— Если тебе что-нибудь нужно, то я во всем помогу, правда-правда! Меня, кстати, Лола зовут. Ты Джейк, да?

— Ага, — все еще чувствуя смущение, пробормотал я. — Очень приятно… Ладно, веди уже в ванную!

Мыться одной рукой оказалось и вправду сложно. Я тер кожу мягкой губкой, поражаясь тому, что горячая вода не кончается за пару минут. Отросшие волосы торчали грязными клочьями — мне пришлось трижды промыть их с шампунем, чтоб вода после них стала прозрачной.

Выбравшись из ванны, я встал перед зеркалом, разглядывая свое отражение.

В собственных глубоко посаженных зеленых глазах я все еще видел кого-то чужого и взрослого, да и вся внешность в целом не особо напоминала прежний мой вид.

Тетка всегда стригла меня коротко, рассуждая, что мальчикам иные прически ни к чему. Сейчас мои мокрые волосы закрывали уши и щекотали шею, на концах свиваясь в колечки. Упитанностью я, конечно, никогда не отличался, но за последние несколько недель щеки мои совсем ввалились, а кожа на скулах натянулась, как у мумии, которую я видел однажды на картинках в Сети. На плечах и ребрах желтели синяки — видно, остались от падения в реку. На левом локте саднила содранная кожа.

И рука. Ожог почти прошел, но швы еще выступали красным на тонкой розовой кожице культи. Я пошевелил обрубком, отозвавшимся тупой ноющей болью. Закрыв глаза, я легко представил, как болит моя несуществующая правая рука целиком, от культи и до самых кончиков пальцев.

Но теперь эта призрачная боль стала куда слабее.

— Ты жив там? — взволнованно спросила из-за двери Лола. — Всё в порядке?

— Отлично всё, — ответил я, пытаясь натянуть выданные мне шорты и майку. Получалось плохо и медленно, я чертыхался, но помощи в таком деле ни за что бы не попросил.

В конце концов мне удалось одеться, и я вышел из ванной, пытаясь сохранить максимально спокойное лицо.

Лола широко улыбалась мне.

— Вот, совсем другое дело. Когда ты чистый, то такой красивый! — сказала она, снова заставляя мои уши гореть огнем, а все спокойствие сводя на нет.

Смущенный и взъерошенный, с полотенцем на плечах, я залез в глубокое кресло и получил в руку кружку с дымящимся чаем.

Тишина. Чистота. Тепло. Спокойствие.

Можно никуда больше не идти и ничего не бояться.

Лола села в кресло напротив, поджав тонкие ноги в цветных колготках. Она зевнула и подложила под щеку вышитую подушку.

— Все позади, теперь все будет хорошо, — сказала она, будто мысли моя читая. — Скоро проснется бабуля… Ну и я пока подремлю…

Я допивал чай, уже сам чувствуя, как разморило меня в тепле и уюте. После всех страшных, холодных часов и дней пути, после мрачных лет под тяжелым серым небом больше всего мне теперь хотелось уснуть и остаться в этом кресле навсегда.

Лола спала, утренний солнечный луч гулял по ее смуглой щеке, чертя золотистые полосы. Я наблюдал за ним, закутавшись в огромное полотенце, следил, пока луч не пропал в завитках ее черных волос, а потом и сам не смог больше бороться с дремотой и уснул, свернувшись в кресле клубком.

Когда мы проснулись, солнце стояло уже высоко. Я все пытался мимоходом выглянуть в окно и поймать побольше его непривычных ярких лучей, заставляющих щуриться и чихать.

Едва выбравшись из кресла, я осмотрел свое новое место жительства.

В квартире было три комнаты: одна проходная гостиная с кухней в углу и две маленькие спальни, Лолы и бабули.

В комнате Лолы был завал из мягких игрушек. Я заглянул туда только мельком, стесняясь вторгаться в личное пространство.