Идеальные Солдаты (СИ)

Прервав ее на полуслове, в палату вломился Босс, теперь одетый в привычную черную куртку вместо бронежилета. Галантно обхватив ойкнувшую от внезапности медсестру за талию, он отстранил ее от моей кровати и плюхнулся на край так, что я чуть не подпрыгнул.

— А я уж думал, ты до следующего утра проспишь! — сказал он с глубоким облегчением, вытирая огромной ладонью выступившую на бритой под ноль голове испарину. — Ты как, держишься?

От его громкого голоса у меня начала болеть голова — глухо, тянуще, в основном в одной точке над левым виском. Я поднял руку, неловко натянув трубку капельницы, и дотронулся до бинтов на голове.

Босс забеспокоился и обернулся на медсестру. Она подошла и взяла с тумбочки у кровати таблетку. Прижатый к моему запястью крохотный квадратик втянулся в вены сквозь кожу.

— У тебя, малыш, была малюсенькая трещинка в черепе, — сказала она осторожно, продолжая держать меня за руку. — Доктор всё починил, не волнуйся, но пока будет иногда болеть. Когда заболит снова — позови меня, я дам таблеточку.

— Я не малыш, — грозно просипел я, запоздало обнаружив, что голоса почти нет.

— Конечно-конечно, — заулыбалась розовыми губами медсестра. Она настойчиво уложила мою руку поверх одеяла и аккуратно поправила катетер капельницы. — Сегодня еще так полежи, солнышко, завтра больше не будем капать.

Я обреченно кивнул, решив стоически пережить все трудности. Главное, что я выбрался из всего этого…

Погодите. Ладно, я-то выжил.

— А что с нашим барменом? — спросил я Босса.

Он открыл рот ответить, но только набрал воздуха. Отвернувшись, он закашлялся куда-то в сторону окна.

Я всё понял сам.

— Этот, с пистолетом, его убил, да? — мой голос не дрогнул, не запнулся о страшное слово.

Босс смотрел в окно, за которым качались на фоне бледного неба голые и уродливые черные ветки деревьев.

— Ты ни в чем не виноват, Джейк,— сказал он глухо, как из бочки. — Ты не должен себя обвинять ни в чем. Ты поступил храбрее, чем смогли бы на твоем месте многие взрослые. Не только остался в живых, но еще и дал сдачи. И ничего плохого в том, что ты сделал, нет, слышишь? Понимаешь меня?

— Все однажды умрут, что тут такого-то, — прохладно отозвался я, вспоминая остановившийся взгляд Швабры, когда мой глупый кухонный ножик воткнулся ему под ребра. — Не переживайте, я себя не виню, потому что знаю — бандита убил за дело. Я был прав, а значит я не буду сожалеть о своем поступке… Но почему-то сейчас мне немного грустно. Мне очень жаль, что, защищая меня, погиб хороший человек…

Босс криво улыбнулся, желтые глаза смотрели на меня очень странно, будто видели впервые.

— Это нормально, что грустно. Вообще лихо ты, в твоем-то возрасте… Я не сожалеть до сих пор не научился, вот. Но одно верно — свою жизнь защищать надо непременно. Даже если ее приходится зубами выгрызать, чего уж там. И особенно если кто-то жертвует своей жизнью ради тебя — нельзя его дар тратить попусту. Сейчас всем будет тяжело, но нужно жить дальше. Считай, что тебе сделали очень ценный подарок.

Босс встал и пошел к дверям.

— Наверное, завтра к тебе зайдет полиция. Меня они уже доконали, — сказал он уныло. — Если не готов с ними говорить — шли лесом, они права не имеют к тебе поперек воли лезть. Ну, пока что у тебя другие, более приятные гости.

Они с медсестрой тактично вышли в коридор, а в палату влетела Лола. Лицо у нее было опухшее и зареванное, глаза красные, волосы торчком во все стороны, платье мятое. Неуклюже врезавшись в живот Босса, она забежала в палату и кинулась ко мне на кровать, чуть не своротив капельницу и локтем вписавшись в тумбочку. Но ее это, видимо, мало заботило.

— Ты живой, ты в порядке, а я там всё время в коридоре сидела, всю ночь, а меня не пускали, а все молчат и ходят такие… — затараторила она, захлебываясь в словах и снова заливаясь слезами. Она схватила меня за руку, тормоша и едва не выдернув трубку капельницы; мне пришлось уговаривать ее, чтоб взяла стул и просто села рядом.

Хлюпая носом и не отрывая от меня взгляда, Лола залезла на стул и сказала шепотом:

— Босс думает, что на вас напал шпион Союза. Божечки, бедный дяденька-бармен! Он был такой хороший! Такой добрый!

Она принялась вытирать кулаками вновь полившиеся из глаз слезы.

Я неловко заерзал в кровати и пожал плечами.

— Он меня защитил! Так что ничего он не бедный, а самый настоящий герой… А тот убийца не представился, знаешь ли, так что хрен его знает, шпион он или кто. И ведь он ходил в «У Русалки» каждый вечер, помнишь? И никто не подозревал! Может, он просто с ума сошел и решил, что кофе ему варят невкусный…

Говоря это, я понимал, что ни капли не верю собственным словам. А вот Лола кивнула, продолжая вслхипывать.

— Я слышала, Босс говорил с кем-то по комму, что не закроет кафе, — сказала она. — Только как же там теперь работать после всего этого?

— Ну правильно, ему же нужно с этого деньги получать, — рассудил я и попытался ее отвлечь: — Слушай, я тут долго лежу? Кто вообще за палату платит? И мне же и голову зашили, и живот… Наверное, под этими бинтами здоровенный шов прячется!