Идеальные звёзды

Выскочил из этого «Крамбулета» и направился к горам, нависающим над городом. Авось найду нужный дом.

глава 18. Идеальный дом

Ради себя я бы никогда не стал бегать в поисках решений, кого-либо напрягать и прочее, с какой стати кто-то должен мне помогать? Но для Розамунды – совсем другое дело. Если я не помогу девчонке, то кто? Правильно, никто. Вот поэтому я и топаю к дому родителей Сина. Нужно с кем-то посоветоваться, а у меня не так много знакомых.

Хотя вряд ли они придумают решение. Я уже сам в голове прокрутил и так, и эдак. Где взять доказательства, что Розамунде и правда причинили вред? Всё только в её воспоминаниях, этого не хватит, чтобы обвинить сотрудников приюта.

Ну ладно, по крайней мере, я попрошу их в случае необходимости сходить в приют и проверить, как она там. Ненавижу просить о чём-либо, но тут деваться некуда: если что-то произойдёт, то мне добираться далеко, это отнимет слишком много времени.

На первый взгляд родители Сина кажутся нормальными, доброжелательными, но я не особенно доверяю всем этим маскам. Понятно, что они из вежливости будут улыбаться, это ещё ни о чём не говорит. Ситуация осложняется тем, что я-то должен произвести на них хорошее впечатление, а как угадать, что понравится незнакомым людям? Конечно, стараюсь вести себя воспитанно, скребу по закоулкам памяти правила этикета, всегда предлагаю помощь и всё такое, вот только моих познаний явно недостаточно для этого культурного семейства: за обедом каждый раз миллион приборов на стол выкладывают – вилки такие, ложки эдакие, ножи разные, – а я и не знаю, зачем оно всё. Хотя Син тоже игнорирует эти изыски. Но ведь ему-то простят, а мне – непозволительно. Син, конечно, говорит, что я им нравлюсь, но, с другой стороны, разве он бы сказал честно? Например, что они потом наедине ему высказывают: мол, таскаешь в наш дом какое-то необразованное уёбище, которое в ложках не разбирается.

Или вот как сейчас – прямо не пошлют, они же вежливые, но потом Сину скажут: что это твой мужик ходит к нам с какими-то просьбами, требует чего-то, где ты выкопал такое наглое чмо? Но тут, ради Розамунды, я всё же рискну.

Решимости моей хватает даже на то, чтобы подняться по лестнице к оранжево-бежевому дому и нажать звонок на калитке, но когда из дверей показывается Гунтер, отец Сина, я теряюсь. Я-то рассчитывал поговорить с Брунхильдой – мне казалось, она, в отличие от своего витающего в эмпиреях науки мужа, уделяет больше внимания практическим вопросам, к тому же тут такое эмоциональное дело, лучше бы с женщиной…

Но отступать некуда, так что я здороваюсь и прохожу внутрь.

Дом с порога окутывает запахом каких-то пряностей, кажется, корицы. Хотя, может, и нет, просто это единственная приправа, название которой я помню. Обстановка с прошлого раза совсем не изменилась: картины по стенам, и всё такое изысканное, но в то же время уютное. Интересно, за счёт чего получается такой эффект? Я раньше подобного жилья не видел, всё больше обычное, простое: где барахло по углам, и мебель стоит как-то неловко, словно не на своём месте. А здесь всё как с картинки, ещё и чисто до неприличия, хотя вряд ли так совпало, что они именно перед моим приходом устроили большую уборку. Наверное, у них всегда опрятно. Не лень же людям.

Господин Блэйк выдаёт мягкие белые тапочки с помпонами и проводит на кухню. Здесь пряный запах чувствуется сильнее, а температура выше, чем в прихожей. Приглашающе взмахивает рукой в направлении круглого стола. Заглядывает в духовку, достаёт противень с печеньем, придирчиво оглядывает и, кивнув сам себе, перекладывает выпечку на большое блюдо. Ставит на середину стола.

– Чай, кофе? Или, может, нормальной еды? Есть суп, рыба, пирожки с мясом…

– Спасибо, я завтракал. Чёрный чай, если можно.

Понятно, что горячего я не хочу, особенно по такой жаре, но нужно хоть чем-то занять руки.

– Со льдом?

Замираю в напряжённом недоумении. Чай со льдом? Хочу ли я такую странную фигню? Если отказаться, это будет очень невежливо?

– Я сделаю кувшин на всех. Если не понравится, есть лимонад.

– Кхм… Да. Конечно.

Пока господин Блэйк возится с напитками, я откусываю печенье – осторожно, однако хрен что у меня получается, на идеально чистый стол тут же сыплются крошки. В самом деле, с корицей и какими-то орехами, очень вкусное, но не для моих кривых рук. Пока Гунтер не видит, я спешно заталкиваю остатки печенья в рот и смахиваю крошки в салфетку. Не успел прийти, как уже насвинячил.

Лучше обойдусь без еды. Чтобы чем-то заняться, принимаюсь разглядывать фотографии на стене. В середине – свадебное фото, вокруг – улыбающиеся дети.

Син в детстве был вообще смешной, особенно вон на той фотке, где у него в руках огромный моток сахарной ваты, а в довольной улыбке не хватает верхнего зуба.