Идеальный план

Заглушив двигатель, он вышел на свежий воздух. Плотную облачность пробивали редкие лучи лимонного солнца. В тёмном бору дремали реликтовые сосны. Вдоль обочины ласково шепталась трава, которой так не хватало в центре каменных джунглей, где он проводил большую часть времени в добровольном одиночестве.

Он набрал Линду и коротко произнёс:

– Я подъехал.

Спустя несколько минут открылась калитка. Девочка бросилась к отцу, сжимая в руках бумажный пакет. Он подбросил её вверх.

– Привези её не позже восьми. – Линда скрестила руки на груди, обозначая свою неприязнь. Они находились в зазеркалье, где изменившая женщина держала обиду на мужчину, ни разу ни повысившего на неё голос. Невероятный цинизм почти не задевал его чувств.

– У меня всё хорошо, спасибо, что спросила.

Куски раскрашенной ткани едва покрывали загорелую кожу женщины. Оголённые бёдра были так же хороши, как и семь лет назад. Он отвёл взгляд, прижимая дочь к груди. Никаких сомнений, что вызывающий наряд был призван вызвать у него ревность.

Вместо ревности надменная мысль вызвала кривую ухмылку. Не лопни от важности, Пол. Зариться на прелести бывшей жены – занятие с отрицательной пользой. Когда приведёшь нервы в порядок, твоя женщина непременно появится на горизонте.

Не утраченная способность к самоиронии вселяла сдержанный оптимизм.

– Дудки, дорогая. Она проводит с тобой и твоим толстосумом всё своё время, а мне ты выделяешь семь часов. Этого недостаточно.

– Привези её в восемь, Рома.

– И не подумаю.

– В таком случае она никуда не поедет.

Он сосчитал в уме до десяти. И только затем сказал:

– Это и моя дочь. Ты не имеешь права ограничивать наши встречи. – Он открыл заднюю дверцу и посадил Виолу в детское кресло.

– Рома…

– Что?! Почему именно в восемь? Почему чужие родители важнее родного отца? Скажи мне.

– В восемь, Рома. Ни минутой позже.

– Почему?! – Он был уверен, что недоумённый возглас слышен по ту сторону забора.

– Родители Миши хотят посмотреть с ней сказку перед сном.

Он прислонился к автомобилю и стёр со лба испарину. На языке вертелись отборные ругательства.

– Ты понимаешь, что говоришь, – сказал он, стараясь не впасть в ярость. – Понимаешь?!

– Давай не будем сейчас об этом. Ты отец, и это никто не оспаривает…

– Ну, спасибо.

– …но я и Миша заботимся о Виоле. Она прекрасно с ним ладит. С его родителями тоже.

– Сколько вокруг охотников до маленькой девочки.

– Зачем ты так?

– Представь себя на моём месте. Неужели ты так хочешь выслужиться перед господином Железная Дорога, что готова вписать его имя в графу «отец» в свидетельстве о рождении нашей дочери?

– Не называй его так.

– Он вроде на грузоперевозках состояние сколотил, если интернет не врёт.

– Господи, какой же ты невыносимый.

– Вот только не надо затыкать мне рот. – Он поцеловал ребёнка в лоб. – Извини, дочка. Мама и папа не должны ругаться при тебе. Скоро поедем.

– Всё холошо, пап.

– Ты чудо. – Покончив с ремнём безопасности, он прикрыл дверцу. В споре о праве дочери ночевать с отцом пришла пора ставить точку.

– Ты предаёшь меня, и моя жизнь идёт враздрай. Прекрасно, дорогая, как я за тебя рад. Будь счастлива, бла-бла-бла. Отнять у меня дочь? Почему нет? Отличная идея! Я и это стерплю. Спляшем на его могиле? На могиле этого идиота? Да, чёрт подери! Он и это проглотит.

– Перестань кривляться. – Линда завела волосы за ухо. Когда-то этот жест приводил его в пьянящее возбуждение.

– Ты и твой ненаглядный хотите унизить меня. Добраться до меня через дочь. Он так привык играть, да? Зачем ему это? Он забрал всё, что у меня было. Ему этого мало? Он хочет раздавить меня, лишить и без того редких свиданий с дочерью.

– Ты преувеличиваешь, – устало вздохнула она. – Он не намерен вмешиваться в твои с ней отношения.

– Он уже это делает. Ты или не видишь этого, или не хочешь видеть.

У него пересохло в горле. Так было всегда, когда он нервничал. Сдаваться без боя, вот так просто опустить руки и удрать, поджав хвост, он не собирался. Дочь была единственным близким ему человеком на всём земном шаре.

– Дай мне поговорить с ним, – сказал он.

– Он не будет с тобой разговаривать.

– Откуда ты знаешь?

Она стояла в проёме ворот, всем видом показывая, каким жалким он выглядел в её глазах. Ни миллионы проданных тиражей, ни тысячи поклонников, ни известность на одной седьмой части суши планеты не стоили для неё и ломаного гроша.

– Твоя проблема в том, что все поступки ненавистных тебе людей ты воспринимаешь как заговор. Возомнил о себе бог весть что. Виола навсегда останется плодом наших отношений, но я смотрю в будущее, а ты застрял в прошлом. – Она уклончиво махнула рукой. – Я составлю график ночей, когда дочь будет ночевать у тебя. Попробую учесть твои интересы, хоть тебе и невозможно угодить. Если мои предложения тебя не устроят, один из нас обратится в суд.

– Передай ему, что из его затеи ничего не выйдет.

– Не давай ей слишком много сладкого. Она уже ела сегодня конфеты.

– Завтра в обед, Линда. – Он сел за руль. Включил заднюю скорость и поехал прочь. Этот раунд остался за ним. Война, которой никто не хотел, набирала обороты.