Идеальный (СИ)

Прихожая встречает тишиной и запахом кофе. Крис удивленно втягивает носом воздух, пытаясь сообразить, откуда же запах... Как вдруг вспоминает, что собираясь на работу, впопыхах выронил чашку прямо у двери.

Ну, конечно... Вот и осколки на темном засохшем пятне.

Господи, вот это действительно... ситуация.

– Раздевайся, – голос, наверное, звучит жалко, – извини за все это, но моя домработница, видимо, решила взять себе внеплановый выходной, – зло говорит Хемсворт, стягивая куртку.

– Ничего... – в темноте Том, похоже, ориентируется отлично и поэтому почти сразу нашаривает вешалку, – не страшно.

Черт бы побрал эту английскую вежливость!

Нет, чтобы посмеяться над неряхой, пошутить над дурацкой ситуацией...

– Проходи, – Крис распахивает легкие створки, пропуская музыканта в гостиную, – будешь кофе или что-то в этом роде?

– Все равно, – Хиддлстон улыбается уголком рта, – я могу куда-нибудь поставить цветы?

И Хемсворт, наконец, замечает, что флейтист прижимает к груди букет белых лилий. Упаковка совсем простая, но от этого нежные цветы смотрятся только выигрышней.

– Давай их сюда, – Крис осторожно берет букет, – я найду что-нибудь. А ты пока можешь посмотреть тут... все, – он неопределенно поводит подбородком, – не обращай внимания на бардак.

И почти с облегчением отворачивается, выходя в коридор.

***

Когда Крис возвращается, держа в руках чашки, Том вскидывает на него прозрачные глаза, отрываясь от экрана телефона, и бледно улыбается. От этой улыбки по телу расползается неприятное свербящее чувство неловкости. И Хемсворт спешит отвести глаза, преувеличенно осторожно опуская чашки на стеклянный столик, заваленный журналами. Среди глянцевых изданий Крис видит и свой. Но почему-то показывать его Тому не хочется. Вряд ли он... читает подобное.

– У тебя красиво, – вежливо говорит музыкант, поднимая чашку. – Очень стильно.

– Я сам работал над дизайном, – гордо улыбается Хемсворт, – полгода потратил.

– Не зря. Получилось действительно неплохо, – Том осторожно касается губами края чашки, и Крис тяжело сглатывает, вцепляясь пальцами в диван.

Вот ведь...

Интересно, зачем он тогда вообще привел сюда этого странного музыканта.

Хотя...

Объяснение есть. Это Крис понимает четко. Но признаваться себе в подобном... Легче считать это очередным заскоком давно не отдыхавшего организма. Ну, в общем-то... Когда у него в последний раз был длительный отпуск? Три года назад? Четыре?

– Я так и не узнал твою фамилию, Крис, – голос у Тома чуть охрипший, очень тихий.

Странная ситуация, нелепый разговор... И почему-то не возникает ощущения неудобства. Оно исчезло. Тогда, когда Том осторожно прикоснулся губами к гладкому краю чашки...

– Хемсворт, – Крис делает большой глоток и морщится – напиток все еще слишком горячий.

– Я видел твой журнал, Крис, – Том улыбается. – Интересно оформлен.

– Стараемся, – от слов флейтиста отчего-то становится тепло на душе и Хемсворт улыбается в ответ.

И вдруг чувствуя, как от голода сводит живот, с надеждой спрашивает:

– Может, поедим?

– А что у тебя есть? – будто бы с интересом задает ответный вопрос Том и снова улыбается.

Господи, эта улыбка...

Крис вытягивает из кармана телефон и демонстрирует музыканту.

– Сейчас будет пицца. Какую ты любишь?

– Последний раз я ел пиццу в колледже, – Хиддлстон откидывается на спинку, все так же с улыбкой глядя на Криса, – я уже и не помню, какой она бывает.

– Значит, заказываем стандартную, – Крис вдавливает кнопку вызова – телефон пиццерии уже как года два забит в памяти сим-карты.

***

Пиццу привозят быстро. Минут через пятнадцать после звонка Крис уже открывает дверь молоденькой разносчице. Та явно новенькая – путается в сдаче, едва не роняя коробку... Но Хемсворт только улыбается, предлагая оставить эти несколько центов себе, и захлопывает створку.

– Вскрывай, – Крис протягивает музыканту коробку и плюхается рядом, – раз уж это твоя первая пицца после такого перерыва.

Хиддлстон растягивает губы в тонкой улыбке и поддевает крышку. По комнате тут же разносится аппетитный запах.

– Может, принести чего-нибудь покрепче, чем кофе? – Крис вопросительно смотрит на музыканта, – завтра выходной, можно расслабиться. Особенно тебе, Том.

– Я завтра улетаю, – англичанин неуверенно теребит коробку, – мне не стоит этого делать.

– У меня есть хороший виски, – продолжает соблазнять Хемсворт, – к тому же, мы ведь не собираемся напиваться. Просто отдохнем.

И видя согласный кивок флейтиста, встает, чтобы достать из бара бутылку.

Наверное, ему не стоило соглашаться ни на этот поздний визит к едва знакомому человеку, ни тем более на предложение выпить. Но Том только бесшабашно трясет головой, выгоняя разумные мысли.

Этот Крис действует на него как-то странно.

Ну и пусть. Какой смысл сейчас думать об этом, когда уютный полумрак будто бы забирается под кожу, растворяя усталость... Да, с Крисом странно, но легко. Мог бы Том представить себе, что через пару дней после не сказать, чтобы удачного знакомства с кем-либо, сидел у этого человека в квартире и ел все еще теплую пиццу, вытянув ноги на заваленном журналами диване?