Идеальный (СИ)

– Я знаю откуда это, – шокировано выдыхает Крис, вспоминая обрывки того жуткого сна с участием Тома, – у тебя и на спине должны быть...

Он обхватывает Тома за талию и поворачивает на живот. Тот не сопротивляется, не дергается...

Худая спина исполосована тонкими, словно от плети, шрамами. А левую лопатку пересекает уродливая тонкая полоса, змеящаяся по светлой коже. И Крис зачем-то прикасается к ней губами. Целует, скользит языком, словно зализывая...

Том неловко дергается, выгибаясь. И словно случайно трется обнаженными ягодицами о пах Криса.

Видимо и правда, случайно. Потому что в следующую секунду музыкант уже резко отстраняется, словно испугавшись. Но Крис такой момент упускать не намерен. Он опускается ниже, вжимаясь... И понимает, что все еще в брюках.

Отстраняется от затихшего Тома, дрожащими от возбуждения пальцами расстегивает ремень, стягивает штаны, белье. А потом вжимается возбужденным членом, так удачно ложащимся меж ягодиц музыканта. Трется, судорожно втягивая ставший слишком горячим воздух. Скользит ладонями по напряженной спине, ощущая неровности шрамов. Прикасается губами к позвонкам, целует один за другим, спускаясь все ниже... А потом поворачивает Тома обратно на спину и заглядывает в затуманенные глаза:

– Все еще считаешь, что я должен остановиться? – это не насмешка. Он должен задать этот вопрос. Потому что именно этот момент – точка невозврата. Сейчас еще можно остановиться, выбросить это из головы, как некое недоразумение, легко объяснимое опьянением. И Том тоже это понимает. Долго молчит... А потом качает головой, прикрывая глаза. И этого жеста Крису достаточно. Он жадно сминает прохладные сухие губы несдержанным поцелуем, врывается внутрь, кажется, ошеломляя своим напором... Отстраняется, и, глядя в глаза, скользит ладонью по груди флейтиста, задевая напрягшиеся соски, по впалому животу, с чуть заметными кубиками пресса... и обхватывает уже чуть влажный напряженный член Тома, ловя поцелуем сорвавшийся с губ англичанина стон.

Вот так... Ты узнаешь, что такое нежность, Том...

А тот вдруг резко опускает руку вниз и перехватывает тонкими сильными пальцами буквально ноющий член Криса, чуть сжимает, заставляя застонать... и начинает ритмично двигать ладонью.

Хемсворт прижимает Тома еще ближе к себе и шепчет, не совсем понимая, в праве ли вообще такое предлагать:

– Мы можем... дальше? Ты хочешь?

– Да, Крис... – Том выгибается от особенно чувствительного прикосновения к головке, – хочу тебя...

И тот вздрагивает от сладкой судороги, прокатившейся по всему телу. Почти грубо переворачивает англичанина на живот и проходится ладонью по упругим нежным ягодицам, раздвигает их, скользя пальцами, задевает сжатое отверстие... И Том задушено стонет, похоже, зажимая рот ладонью.

А Крис нажимает пальцем на колечко мышц, пробуя втолкнуть палец. И только вздрогнув от болезненного стона англичанина, вспоминает, что нужно что-то, чтобы облегчить проникновение... Смазка?

– Том, у меня ничего нет... – Крис нагибается к затылку флейтиста, целует завитки черных волос, – похоже, что...

В ответ Том перехватывает его руку и обхватывает губами пальцы, смачивая слюной. И Хемсворт стонет, прикусывая губу. Момент настолько интимен... А музыкант вдруг выпускает пальцы, и чуть приподняв таз, шепчет:

– Давай...

А Крис вдруг понимает, что может сделать гораздо больше, чем просто причинить боль, лишь слегка влажными пальцами. Понимание приходит на интуитивном уровне, словно Крис знал это всегда...

Он склоняется над напряженной спиной Тома, ведет языком по позвоночнику, перемежая скольжение поцелуями... А потом раздвигает ягодицы музыканта и приникает губами к напряженному отверстию, сразу же обильно смачивая слюной.

Хиддлстон судорожно дергается, сводя ноги, пытается повернуться на спину... Но Крис не дает ему уйти от прикосновений, а только настойчиво целует мягкую кожу и продолжает вылизывать бархатистые складочки.

Скапливает как можно больше слюны, чтобы она смочила все внутри... и, чуть отстраняясь, медленно пробует протолкнуть палец. И это удается.

Том молчит, только чуть заметно напрягается, тихо выдыхая. Из чего Крис делает вывод, что ему не так уж и больно...

И чуть подождав, давая привыкнуть, вталкивает второй палец. Чуть сгибает фаланги, растягивая стенки...

Какой же он тесный! Боже... Женщины не идут ни в какое сравнение с этой жаркой пульсирующей теснотой...

Сил терпеть уже нет. Тем более... Том ведь не остановил его. Значит, все нормально.

И, вынув пальцы, Крис приставляет к чуть припухшему отверстию член. Головка блестит от смазки, и Крис уверен, что этого и слюны будет достаточно...

Фиксирует бедра Тома и вталкивается одним резким сильным движением, вскрикивая от невероятного ощущения шелковой тесноты, обжимающей со всех сторон...

И рычит от наслаждения, вдалбливаясь в податливое узкое тело.

Больно! Господи, как же это больно... Член буквально распирает изнутри, натягивает края отверстия, мучая режущей, жгущей болью.