Идеальный (СИ)

– Чем Сатана хуже Бога, скажи, Том? Тем, что именно он излечил твою болезнь? Тем, что предлагает тебе такую важную роль в грандиозном плане?

– Я не просил этого! Я никогда не хотел участвовать ни в чем подобном! – Хиддлстон сжимает зубы, чувствуя, как ладонь блуждает по телу, задевая ставшие, словно свежими шрамы, – я ведь оказался в вакууме!

– Ты просто слишком сильно уважаешь свободную волю этих людишек, отсюда и все твои мучения. Тебе стоит лишь осознать их ничтожность – и все станет совсем иначе.

– Я и сам человек, – глухо говорит Том, внезапно успокаиваясь, – и я никогда не сделаю того, что хочет от меня ваш хозяин.

– Мы приехали, – вдруг говорит хозяин авто и в подтверждение его слов машина останавливается ровно перед едва видным сквозь тонировку входом в отель, – но ты должен знать, Том, что предложение в силе еще ровно год. И ты в любой момент можешь согласиться. А потом... Опухоль головного мозга в твоей стадии не лечится, ты же знаешь. А мы вернем твою болезнь, едва время истечет.

– Это угроза? – Том безотчетно дотрагивается пальцами до виска, стирая капельки холодного пота.

– Напоминание. До встречи, Том.

Дверца мягко хлопает и Хиддлстон остается один посреди пустой ярко освещенной улицы.

_______________________________________________________________________

Black Lab – This Night

Вот... так уж вышло.

Глава 8. «Память».

Утро было обычным. Серым, дождливым и холодным. Раннее утро всегда такое. Сонное, липкое, словно грязь.

Том привычно складывает немногочисленные вещи в чемодан и захлопывает крышку. Критически оглядывает встрепанную одежду, сдергивает липкие от чужой и своей спермы штаны, со стыдом чувствуя, как холодная влага, еще не до конца подсохшая, ленивыми каплями стекает по внутренней стороне бедер.

Крис не надел презерватив, а Тому даже в голову не пришло об этом напомнить. Ему было сначала слишком хорошо, а потом слишком больно.

Но то, как Крис целовал его спину... Как шептал на ухо бессвязные непристойности... Боже!

– Идиот, – громко сообщает Хиддлстон пустоте и плетется в душевую. Горячая вода смоет следы этой безумной, не укладывающейся в голове ночи. И он просто забудет об этом. О Крисе, о его голосе, о теплых руках...

Том проводит ладонями по тут же покрывшейся мурашками коже на груди, на животе... касается бедер, на которых теперь наливаются мелкие синяки. Да уж... силы Крису не занимать. Том дергает уголком губы, пытаясь посмеяться над этой псевдошуткой. Но шути, не шути, в тот момент, когда жесткие пальцы буквально вцепились в кожу – боли не было. Только желание, чтобы Крис не отпускал его. Чтобы прижал так близко, как только возможно...

К черту! К черту все это.

Том резко выключает воду, и почти зло растирает себя полотенцем. Ему стоит просто вернуться к своей обычной жизни. По крайней мере, на оставшийся год.

Пусть все будет так, как он запланировал. Тихое, спокойное существование, небольшие местные концерты... Денег хватит с лихвой. А потом...

Том прикусывает губу, морщась от воспоминаний о боли, заставляющей едва ли не биться головой о стену, лишь бы потерять сознание. Его из-за этого, помнится, привязывали к кровати. Обезболивающее практически не помогало, сказывалась специфика заболевания, и он буквально выл, пытаясь вывернуться из прочно фиксирующих ремней.

И не было никого, кто остался бы рядом. Просто положил бы руку на пылающий лоб и молча постоял у постели. Даже не сказал бы ничего... Просто побыл рядом.

А скоро... Скоро все это начнется вновь. Если он, конечно, не согласится на это кошмарное предложение служить рупором воли этих неосатанистов. Абсурд... ставший его кошмарной реальностью.

Том тихо истерично хихикает, издеваясь над самим собой.

Вот уж поистине глупо думать обо всем этом.

Отчего-то плохо слушающиеся пальцы автоматически застегивают пуговицы на рубашке, поправляют воротник... Неужели они снова хотят поиздеваться над ним, напоминая те кошмарные ощущения потери контроля над собственным телом? Зачем? Неужели думают, что он забыл?

Как такое можно забыть?!

Забыть, как бился в припадках, как выл от беспомощности и боли...

Том грустно улыбается своему измученному отражению в зеркале при входе и открывает дверь, чтобы захлопнуть ее за собой в последний раз.

Пара слов девушке с ресепшна, такси и аэропорт. Обычный набор. Настолько опостылевший, что сводит зубы. Но с другой стороны... Ему грех жаловаться. Нет боли, нет бедности... Чего еще желать? Еще целый год он может наслаждаться тем, что может жить так, как хотел. Или... А как он хотел? Вот так вот? Один, в пустом доме, со шлюхой раз в полгода? Так? А едва он, наконец, почувствовал, испытал то, о чем мечтал всю жизнь... все оказывается ненастоящим. Подделкой. Теперь Том полностью был уверен, что Крис лишь пошел на поводу эмоций. Потому что то, что произошло – это бред. Так не бывает. Чтобы взрослые люди, мужчины... особенно мужчины! Черт! О чем он только думал?!