Идеальный (СИ)

Когда Том едва ли не бегом выходит за дверь, Крис тяжело опускается на стул и прячет лицо в ладонях. Так легче почему-то. Кажется, будто мира нет. Словно ты один в первозданной тьме. Посреди Небытия. В самом широком понимании этого слова. Хотя, в общем, именно сейчас Крису на это плевать. Плевать на все. Настолько, что, когда холодный, до тошноты официальный голос произносит приветствие, Хемсворт даже не вздрагивает. Он только глухо смеется, не отнимая рук от лица. Ему не нужно видеть, чтобы понять, кто сейчас находится вместе с ним в помещении.

– Очень рад, что вы меня узнали, – пришедший выговаривает это с издевкой, – может, и о цели визита догадаетесь?

– Том не пойдет вам навстречу, – Крис поднимает голову и встречается взглядом с высоким седым мужчиной, – он никогда не сделает того, что вы от него требуете. И я помогу ему в этом. Чего бы мне это ни стоило.

И дергается, потому что теперь смеется седой.

– Именно такого ответа мы и ожидали от вас, Крис. Очень опрометчивый поступок, надо заметить, так говорить со мной. Но что поделаешь. Вы, люди, такие наглые, пока чувствуете себя в относительной безопасности... Но это легко исправить. Том ведь поехал на машине? А знаете, сколько аварий по статистике происходит в Лондоне в день?

– Что вы хотите этим сказать? – Крис судорожно сжимает кулак, пытаясь сконцентрироваться и не поддаться панике.

– Ровным счетом ничего, – скалит гнилые зубы посетитель, – просто говорю, что сейчас на дорогах опасно. А в том состоянии, что Том сейчас... Пожалуй, риск того, что он угодит в ДТП – довольно велик.

– В каком он состоянии?! – взрывается Хемсворт, – что вы несете?!

– Мы несем зло и разрушение, – грубо острит седой. – Но речь сейчас не об этом.

– А о чем же тогда? – Крис прикрывает глаза, заставляя себя успокоиться.

– У Тома рак мозга, если вы не забыли, – улыбается мужчина, – он серьезно болен. А машину в таком состоянии водить...

– У Тома есть еще год, – перебивает его Хемсворт, – вам не запугать меня.

А в груди поднимается ледяная волна страха. Осязаемого. Обволакивающего все существо. Страха за Тома.

– Ты все понимаешь, Крис. Ты умный мальчик, – с издевательским одобрением тянет седой. – В договоре, что мы заключали, был пункт, что в любой момент наша сторона может прекратить выполнять все свои обязательства. И мы воспользовались этим пунктом. Том ведь не хочет ничего делать для нас. Не выполняет свою часть сделки. Так что все юридически верно, как принято говорить.

– Как Том пошел на такое? – Крис зло смотрит на собеседника, пытаясь скрыть под этой маской страх и отчаяние.

– Должно быть, ему было очень больно, – цинично усмехается тот, – в таком состоянии пойдешь на все, лишь бы голова перестала болеть.

– Ублюдок... – выдыхает Крис, забываясь, – грязный ублюдок!

– Сочту за комплимент, – смеется седой. И сразу же резко серьезнеет. – А теперь слушай, Хемсворт. Слушай внимательно. Если, конечно, хочешь спасти упругий зад своего флейтиста. У нас есть интересные условия. Скрывать не буду – это шантаж. Но что нам еще остается?

И Крис думает про себя, что шантаж здесь был с самого начала. Ни дня без этого мерзкого, грязного шантажа. Но вслух говорит:

– Я весь внимание.

– Мы не дадим Тому умереть только в том случае, если он согласится стать тем, кем мы хотим его видеть. Рычаг давления на него теперь есть только у тебя. Инициация должна пройти через семь дней. Если до того момента Том не примет все условия – он умрет. Потому что на тот момент, когда мы забрали его болезнь, жить ему оставалось как раз семь дней.

– Вы не дадите ему умереть, – с вызовом говорит Крис, – он вам нужен.

– Хочешь это проверить? – седой улыбается. – Вперед. Но как бы тебе не пожалеть потом... Тому ведь будет очень больно... Ты видел когда-нибудь умирающих от опухоли в мозгу? Обезболивающее не помогает, сон не приходит... Они умирают мучительно медленно и больно.

– Уходите, – Крис поднимается на ноги. – Я все понял. Нам больше не о чем разговаривать.

– Как скажете, мистер Хемсворт, – и насмешливо поклонившись, незваный гость кивает двум охранникам, застывшим в дверях, и выходит.

А Хемсворт выхватывает мобильник, судорожно давит на разблокировку... И вдруг понимает, что номера Тома у него нет. Он так и не спросил номер его мобильного...

Идиот...

И Крис тяжело опускается обратно на тот злосчастный стул, почему-то улыбаясь. Он не знает, почему эта дурацкая улыбка перекосила лицо. Наверное, чтобы слезы, катящиеся из глаз, выглядели еще более нелепыми...

И звук открывающейся двери.

Крис вскакивает с места, почти бежит в прихожую... На пороге Том, прижимающий к груди большой бумажный пакет. Бледное лицо, черные синяки под глазами, аккуратно приглаженные волосы... И тонкие струйки крови, лениво текущие из носа.

– Том... – выдыхает Хемсворт, и беспомощно смотрит на то, как англичанин осторожно ставит на пол пакет, снимает пальто, аккуратно вешает его на вешалку...

– Идем, Крис, – Хиддлстон стирает пальцами кровь из-под носа, – я принес печенье. Нужно заварить чай...

***