Идегей

Я по стране тоскую своей.

Хоть тоска в моём сердце есть,

Хоть мне дорога моя честь,—

Ты не те слова говоришь.

Не возвращусь я в ту страну,

Что такого, как Токтамыш,

Властелином своим признаёт.

Пока послушен ему народ,—

Та земля меня не влечёт,

Та вода для меня не течёт».

Так сказал тогда Нурадын:

«Эй, отец, мой отец дорогой!

Там, где над Идилем-рекой —

Города Сарай и Булгар,

Поднимаются млад и стар,

Татары твои, нугаи твои

Свергнуть злобного хана хотят.

Возглашает и стар, и млад:

„Пусть у нас правит Идегей!

Пусть нас возглавит Идегей!

Меч, молоком омытый, — вновь

Пусть омоет ханская кровь!“

Это, нагнав меня в степи,

Мне поведал булгар Бодай-бий.

Эй, отец дорогой, поскорей,

Натянув поводья коней,

Переправимся через Идиль.

В кущах прибрежных раскинем стан.

И покуда есть стрелы-колчан,

И покуда с нами народ,

И покуда земля — наш оплот,

Будем стрелять, будем стрелять!»

Так Идегей тогда сказал:

«Верно ты говоришь, Нурадын,

Вижу, — ты благороден, мой сын.

Если Сарай, если Булгар,

Если Чулман[63], если Нукрат[64],

Дети нугаев, дети татар

Свергнуть Токтамыша хотят,

Если ждёт меня мой народ,—

Будем там, где народ живёт!

Мы внемлем зову родной страны,

А мужем того лишь назвать мы должны,

Кто внемлет слову родной страны!»

Шаху-Тимиру сказал Идегей:

«Был мне Кутлукыя отцом,—

Его обезглавил Токтамыш.

Меня прогнал он, изгнал наш дом

Скитаться заставил Токтамыш.

Две реки — Идиль и Яик,

Адыр[65], где скот числом велик,

Сарай, где чеканят издавна

Множество монет золотых,

Булгар, где полна серебром казна,

Дом татар, всех близких, родных —

Покинуть мне приказал Токтамыш.

Сын у меня достойный есть.

Он для меня — светлая весть,

Нурадына изгнал Токтамыш.

По-иному ныне бурлят

Наши реки Чулман и Нукрат.

Ныне ждёт меня мой народ,

Токтамыша не признаёт.

Дай мне разрешенье, эмир,—

Я к реке Идиль поскачу,

Свой народ соберу, сплочу,

На Токтамыша стрелой полечу,

Поведу на злодея народ,

И пока моя смерть не придёт,

Буду стрелять, буду стрелять!»

Шах-Тимир Идегею сказал:

«Истину ты, Идегей, говоришь.

Кутлукыя был твоим отцом,—

Обезглавил его Токтамыш.

Он изгнал твой татский дом,

И тебя изгнал Токтамыш.

Сына, рождённого тобой,—

Нурадына изгнал Токтамыш.

Учинить задумав разбой,

В Самарканд пришёл Токтамыш.

Я жеребёнка ему подарил,—

Он ответил мне похвальбой,

Хлеб из моих получил он рук,

И, наглец, возгордился вдруг.

Лишь получил он ханство своё,

Сразу явил он чванство своё.

Если он твой корыстный враг,

Он и мне ненавистный враг!

День мой настал, победа близка,

Если такого, как ты, смельчака

Обрела теперь моя рать.

Я соберу свои войска,

Токтамыша пойду воевать,

С Токтамышем расправлюсь я,

И навеки прославлюсь я!»

Так сказал Аксак-Тимир.

Полное издёвки письмо

Токтамышу направил эмир.

Войско воедино собрав,

Полководцев поставил эмир:

Ир Каплана — на правом крыле,

Кыйгырчака — на левом крыле, 

Идегея — над всеми главой.

Двинулось войско во весь опор,

Словно шумный вихрь круговой.

Из замечтавшихся тихих озёр

Рыбу на берег извлекло.

Пило воду из родника,

Замутив его слегка.

Там, где среди степи росло

Дерево с синеватой листвой,

Где текли, волна за волной,

Среброструйные ковыли,

Там, наплывая в дали степной,

Двигалось войско — волна за волной.

Там, где устраивалась на ночлег

Впереди скакавшая рать,

Утром воду пила из рек

Позади скакавшая рать,

Шумя и звеня, как саранча,

Шипя, шевелясь, как чёрный змей,

Всё живое давя, топча,

Всех сметая с дороги своей,

Иль заставляя пасть пред собой,—

Двигалось войско на грозный бой.

А полководец Идегей

Не бросает уставших людей,

Не терзает хромых лошадей.

Полноводна Инджу-река[66],

Мелководна Банджу, узка,

Над Ак-Тубе[67] склонился тростник.

Далее — река Яик.

Здесь и стал на отдых Тимир,—

Тот, кто к обману и козням привык.

Степью измученные бойцы

Воду пили из Яика —

Так, что стала мелкой река,

Отступила от берегов.

Шах Аксак-Тимир приказал

На берегу устроить привал.

И когда Идегей верхом

У Яика взобрался на холм,

Увидал Идиля струю,

Родину увидел свою,—

Спешился, землю стал целовать,

Песню сердца стал напевать:

«Здравствуй, Идиль, Отчизна-Дом!

Мир да будет в Доме родном!

Здесь, в этом доме, мой отец

Счастлив стал, как жених и зять.

Выйдя замуж, здесь моя мать

Стала невесткой, стала женой.

Здравствуй, Идиль, мой Дом родной!

Здесь, где моё началось бытиё.

Перерезали пуповину мне.

Здесь полоскали моё бельё,

Здесь я плескался в речной волне.

Здесь доили наших кобыл,

Здесь кумыс я когда-то пил.

О, мой Дом, желанный мой Дом

Между Идилем и Яиком!

О, мой Дом, где птицы звенят,

Радостно ржание жеребят,

О, мой Дом, что хлебом богат,

Дом, где дни мои были светлы,

О, города Ибрагим и Ашлы[68]

Меж городами Казан и Булгар!

Славный Дом моих предков-татар!

Что светлей на земле, чем луна,

Если безоблачен небосвод,

Что милей, чем родная страна?

Выродком окажется тот,

Кто, возвратясь, страны не найдёт.

Еду, еду, в жарком бою

Отвоюю отчизну свою!

О подсолнух в дуб высотой,

Стадо, склонённое над водой,

Листья деревьев-щитов плотней,

Серьги серебряные ветвей,

Яблоко в сердце величиной.

О не ты ль это, Дом родной,

Где я голод свой утолял?

Здравствуй, будь счастлив, родимый край!

Здесь, где рос изумрудный тугай[69],

Мы привязывали кобыл.

Здесь я со сверстниками дружил,