Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы. История чудесного спасения глазами бортпроводника

Приземление произошло на скорости 252 километра в час (оптимальной является 250–280). При этом на тот момент от конца ВПП аэродрома Жуковский мы находились на удалении почти пяти километров – 4950 метров. Проехав на фюзеляже 350 метров, наш Арбузик остановился навсегда.

Как показало расследование, в двигатели самолета одновременно попало от 13 до 15 крупных серебристых чаек или хохотуний разного возраста: от одного года до трех лет. Комиссией было установлено, что птицы либо ночевали на взлетной полосе, либо прилетели на нее ранним утром для кормления. Вблизи аэропорта расположено множество свалок, сельскохозяйственных угодий, а также водных объектов, которые привлекают в район аэродрома множество видов пернатых. При этом, несмотря на то, что территория Летно-исследовательского института им. М. М. Громова принимала меры к отпугиванию птиц при помощи специальных биоакустических устройств, они работали неэффективно.

Согласно документам, причиной авиационного инцидента стала сложная орнитологическая обстановка в районе аэропорта Жуковский и недостатки в обеспечении орнитологической безопасности полетов на аэродроме. При этом птицы причинили такие повреждения двигателям самолета, которые не позволяли им развить тягу, необходимую для взлета. Более того, условия, в которых происходил полет, не предусматривались инструкцией по эксплуатации воздушного судна, а потому сохранение существующей тяги в дальнейшем производитель Airbus не мог гарантировать. Разработчик авиалайнера дал заключение, что безопасность продолжения горизонтального движения после получения повреждений зависела от множества факторов, например, таких, как мастерство экипажа при маневрировании, силы ветра, турбулентности и других. То есть гарантировать возможность безаварийного разворота и посадки на аэродром производитель из Франции не может.

Эксперты из Airbus оказались в сложном положении. С одной стороны, признание факта невозможности продолжения полета их самолетом после попадания птиц в двигатели бросало бы тень на надежность и безопасность конструкции авиалайнера. Потому они были заинтересованы в результатах расследования. С другой стороны, сокрытие недостатков могло бы негативно сказаться на безопасности дальнейшей эксплуатации данной серии летательных аппаратов по всему миру. Потому выводы фирмы-производителя звучат очень обтекаемо. Но они только подтверждают правильность принятого Дамиром Юсуповым решения посадить самолет на кукурузном поле.

Как указала комиссия, порочная практика сотрудников диспетчерских служб делать дежурное предупреждение о перелетах птиц в районе взлетно-посадочной полосы привела к потере эффекта предупреждения. Снимая с себя ответственность за принятие решения о возможности взлета, диспетчер не сообщал пилотам о наличии фактической угрозы и не привлекал внимание командира воздушного судна к реальному положению на ВПП.

Согласно заключению комиссии, сложившаяся при взлете рейса U6 178 ситуация никогда не отрабатывалась на тренажере. То есть Дамир Юсупов принимал решение, исходя только из личного опыта. При этом ложные срабатывания систем самолета дезорганизовали работу полетного экипажа и привели к психоэмоциональному всплеску, дезорганизации действий при выполнении процедуры продолженного взлета, пропуску операции по уборке шасси.

И снова клеветники и недоброжелатели уцепились за последнее предложение в документе, ставя в вину пилотам указанное нарушение. Выводы комиссии о том, что причиной происшествия стали недостатки в работе аэродромных служб и сложная орнитологическая обстановка в районе аэродрома, а также заключение производителя о том, что безопасность дальнейшего полета не могла быть гарантирована, ими игнорируются. Недаром говорится в поговорке: блоха кусает, а за что – не знает. Но я надеюсь, дорогие читатели, что вы не из списка недальновидных завистников и сможете правильно оценить смысл написанного.

Глава 30 Слова Героя

Перед тем, как направить рукопись в издательство, я созвонилась с Дамиром Юсуповым. Благодаря этому человеку стало возможным написание книги, и не поделиться с ним своими планами на публикацию было бы с моей стороны некрасиво. Кроме того, меня очень интересовало мнение пилота-профессионала относительно обстоятельств, которые я описываю. Не будучи летчиком, я могла допустить обидные неточности, и, хотя это в некотором смысле художественное произведение, в мои планы не входит обман читателя, даже невольный.

Дамир находился в очередной командировке в Благовещенске и, несмотря на плотный рабочий график, с радостью согласился помочь и прочитать рукопись. Поэтому наш героический командир стал первым человеком, который увидел эти строки. Я отправила файлы на электронную почту и стала ждать с нетерпением.