Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь

При генерале Маршалле в 1942 году Битл был секретарем ОКНШ. Изнурительную эту работу по организации планирования он выполнял с цепкостью бульдога. Позже, когда Эйзенхауэр отправился в Лондон, Маршалл назначил Битла начальником его штаба, и в течение всей войны он был alter ego Эйзенхауэра. Сразу после войны его назначили послом в СССР, что дало ему возможность лучше понять русских. Это понимание оказывалось полезным, когда ему приходилось иметь дело со специалистами по Советскому Союзу из разведки. Вся жизнь Битла проходила под знаком стрессов, что в 1950 г. привело его под нож хирурга из-за язвы желудка. В результате он потерял около 20 кг — когда я впервые увидел его на одной из конференций ЦРУ, он весил не более 60 кг. Однако было яснее ясного, что эта хрупкая фигура имеет вес и в политической сфере, и в военной, и в разведывательной.

Едва оправившись от болезни, Смит принял назначение Трумэна. Впервые со времен Донована центральная разведка оказалась в руках человека проницательного и энергичного, человека, чей престиж был убедителен как для военного командования, так и для послов и конгрессменов. Это был престиж человека, пользовавшегося полной поддержкой президента, который в свою очередь, ожидал от него больших свершений.

Решающим фактором — к добру или ко злу — является связь между президентом и центральной разведкой. Большие успехи при Трумэне и Смите, как в свое время при Рузвельте и Доноване, стали возможны именно благодаря их взаимному доверию. Смит принялся за работу, опираясь на «хартию» от 1947 года, дополненную Актом СНБ от 1949 года. Он продвигался вперед быстро и эффективно.

В то время ЦРУ было организовано по функциональному принципу с довольно неопределенной системой управления сверху и слабыми связями с другими разведывательными агентствами, которые осуществлялись через посредство Консультативного комитета по делам разведки (ККР), состоявшего из руководителей всех ведомственных разведывательных агентств. ФБР активно участвовало только в дискуссиях (или подготовке документов), имеющих отношение к вопросам внутренней безопасности, в то время как Комиссия по атомной энергии интересовалась только данными о советской атомной энергетике. Все разведывательные агентства использовали ККР для того, чтобы предотвратить одобрение оценок, не совпадающих с политикой их собственных ведомств, вместо того, чтобы разрабатывать скоординированную систему требований, осуществление которых необходимо для улучшения работы разведывательного сообщества и составления поистине полезных аналитических отчетов. Особенно трудным было положение представителей Объединенного разведывательного комитета при ОКНШ, поскольку они подготавливали свои собственные доклады, которые поступали к министру обороны и президенту по каналам военной службы.

Генерал У.Б.Смит

До того, как Смит стал директором, ЦРУ не располагало достаточными возможностями для своевременной подготовки одобренных всеми агентствами документов. К примеру, первое исследование Советского Союза, за которое взялся только что созданный аппарат центральной разведки, удалось довести до конца только через два года — оно длилось с марта 1946 года по март 1948-го.

В этих обстоятельствах аналитические труды ЦРУ в основном сводились к составлению ежедневных докладов президенту о данных текущей разведки. Доклады эти получили образное название «Ежедневки». Трумэн вроде бы был вполне удовлетворен их содержимым, хотя в то же время и продолжал получать другие доклады — из Госдепартамента и военных служб. Кроме того, с 1949 года ЦРУ начало обращать особое внимание на имеющее стратегическое значение положение дел в научной и технологической областях и для оценки этого положения создало специальное аналитическое подразделение.

Структура ЦРУ была очень толковой, но заложенные в ней возможности просто-напросто не использовались до конца.

Первым делом Смит занялся подбором ближайших помощников, причем делал это с такой тщательностью, словно подбирал командиров для боевых действий. Он хотел, чтобы помощниками его были лучшие из лучших, — и нашел таких. В ноябре 1950 года он обратился к Биллу Лангеру, моему первому начальнику в отделе текущей разведки УСС, директору Исследовательско-аналитического отдела, который тогда подготавливал к публикации (в соавторстве с Эвереттом Глисоном) солидный двухтомник — отчет о том, как США отказались от политики изоляционизма и вступили в войну (1939–1941 гг.).