Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Надо полагать, что теперь будет собрание (и не одно) в Союзе, где опять все это будет обсуждаться и где будет произведена церемония исключения Зощенки и Ахматовой из Союза. Возможно, что там придется не только голосовать, но и выступать. Задача! Если придется, надо сказать исторически (Лесков) – с точки зрения вопроса о стихийности и сознательности в искусстве. Но трудно! Голосовать за исключение я не могу – надо тогда сказать, что Лен[инградское] отд[еле]ние (или, во всяком случае, правление) должно выйти из Союза. Что делать – не знаю. Надо прямо сказать, что я не считаю государственным преступлением, если не соглашусь с оценкой ЦК отдельных писателей или произведений, и что я считаю Зощенко и Ахматову крупнейшими русскими писателями»[1342].

19 августа, в понедельник, состоялось заседание правления ЛО ССП.

Это уже было типичное проработочное собрание – распространенное и действенное средство советской власти, повсеместно применяемое в послевоенные годы. С помощью таких собраний и заседаний поодиночке и небольшими группами было проработано – читай: растоптано – неисчислимое множество обычных, в абсолютном большинстве невинных людей.

Ефим Григорьевич Эткинд, прошедший через такие жернова несколько позже, так унифицированно описывает это мероприятие: