Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Проработка – это “исправление” личности посредством коллектива. Это заранее подготовленное собрание, участники которого выступают с разоблачительной критикой; цель такой критики – вывести на чистую воду порочность той или иной теории, научной школы, художественного или нравственного принципа, заставить свою жертву принять требования собрания, то есть “исправиться”. Цель проработки – отнюдь не выяснение истины, это не дискуссия. От дискуссии проработка отличается неравноправием участников: объект ее изначально неправ; он может сопротивляться, но едва ли кто-нибудь его поддержит, то есть тем самым “поставит себя вне коллектива”. Проработка и задумана как разоблачение личности коллективом, как перевоспитание личности или изгнание ее; в известные периоды нашей истории, например до войны, преобладал первый вариант, в другие – второй. ‹…›

Все проработки велись по трафарету, выработался устойчивый ритуал: сначала выступал с докладом секретарь партийной организации или специальный уполномоченный партийного бюро, затем следовали выступления нескольких, казалось бы, доброхотов, на самом деле заранее натасканных ораторов, между которыми темы были распределены и которые старались не повторять друг друга. Особенно ценились неожиданности, которые ошеломляли жертву и парализовывали ее: какой-нибудь убийственный довод из частного письма, написанного когда-то самою жертвой и теперь предъявляемого и жертве, и собранию; какой-нибудь нечаянный свидетель, который, скажем, сообщает о пораженческих высказываниях жертвы в период немецкого наступления; какой-нибудь близкий товарищ, или ученик, или – еще лучше – бывшая жена вдруг поднимается на трибуну, – жертва бледнеет; глядишь, она сникла и умолкла. Все перечисленные украшения придают проработке блеск, неотразимость и праздничность. Если проработка прошла буднично – она не удалась. Зрители должны испытывать восторг от унижения жертвы, и главное – от театральных эффектов, способствующих такому унижению. Поэтому желательно еще одно существенное условие для проработки, университетской или писательской: жертва должна быть по возможности личностью популярной, а еще лучше – знаменитой. Топтание прославленной жертвы доставляет сладострастное наслаждение»[1343].

Эпоха Сталина была такова, что парализующий страх овладевал всеми. Когда человек был поставлен перед необходимостью отправиться на подобное проработочное мероприятие, он должен был выступить в какой-то роли.

Действо проработочного заседания можно уподобить итальянской комедии дель арте – даже некоторые отступления отдельных персонажей от канвы сценария всегда укладываются в канонические рамки нескольких характерных ролей.