Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Вчера в актовом зале Университета слушал Еголина – ужасно. Сегодня в Инст[иту]те слушал доклад В. А. Десницкого о Горьком – ужасно! Не знаю, куда это все идет. Так работать нельзя. Ложь и духота невозможная»[1433].

Но обстановка все продолжала ухудшаться: 20 октября газета «Культура и жизнь» посвятила Борису Михайловичу статью сотрудника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Б. С. Рюрикова[1434]. Заглавие напоминало приговор: «Вредная концепция профессора Б. Эйхенбаума». Приведем основные положения этого сочинения:

«С ленинской любовью, с гордостью за достигнутое русским искусством должны подходить советские исследователи к великим произведениям отечественной литературы.

И вот нам довелось прочитать исследование об одном из величайших произведений русской литературы. Мы говорим о работе проф[ессора] Б. Эйхенбаума “К вопросу об источниках Анны Карениной”, опубликованной в “Ученых записках” Ленинградского государственного университета. ‹…›

Ни малейшего представления о богатстве и многообразии русской жизни, отраженной в романе, не дает в своем исследовании Эйхенбаум. Самое значение романа он оценивает ложно, позволяя себе попросту игнорировать ленинские замечания об этом произведении. ‹…›

‹…› Эйхенбаум сообщает нам, что роман был создан не потому, что Л. Толстой был полон впечатлениями русской действительности, – а потому, что писатель прочел некоторые западные книжки и вдохновился ими.

Оказывается, главным “источником” романа был реакционный немецкий философ Шопенгауэр и, в частности, его книга “Мир как воля и представление”. ‹…›

Эйхенбаум даже не подумал, насколько оскорбительно сопоставление имени гения русской литературы, великого гуманиста с именем западного философа, чьи книги проникнуты враждой к человеку. ‹…› Его мораль – это не мораль, это скотство, оскверняющее светлые и чистые человеческие чувства. ‹…›

Концепция Эйхенбаума основана на формалистском отрыве искусства от жизни, на позорном раболепии перед Западом, перед пораженной неизлечимой болезнью культурой гниющего и разлагающегося капитализма. Она проникнута неуважением к великой русской литературе и великому народу, создавшему ее»[1435].

Удар был еще ощутимее оттого, что Б. М. Эйхенбаум совершенно его не ожидал. И ведь еще совсем недавно он не скрывал своей иронии по поводу этой новой партийной газеты.

26 октября Борис Михайлович записал в дневнике: