Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

«Русская фольклористика до М. К. Азадовского развивалась по двум параллельным, редко сливавшимся линиям: одни собирали и публиковали произведения фольклора, другие – теоретически и исторически его исследовали. Парадоксально, но когда фольклористы-собиратели занимались исследованиями, они редко опирались на собственный экспедиционный материал. Марк Константинович осуществил задачу подлинно исторического значения – он объединил две линии, явившись одновременно превосходным собирателем и замечательным исследователем фольклора. Более того, самую полевую работу он превратил в часть работы исследовательской, придав ей целенаправленность, программность и наполнив теоретическим смыслом. Полевые материалы стали для него первейшим по значению предметом исследования. По его стопам пошли многие, в первую очередь сказковеды и эпосоведы.

Другая его историческая заслуга заключалась в фронтальном осмыслении всего, что в отечественной культуре XVIII – начала ХХ века было сделано в сферах, так или иначе касавшихся фольклора, и – на этой прочной основе – в разработке концепции самого понятия “русская фольклористика”. Можно сказать, что М. К. Азадовский – в большей степени, чем кто-либо в те годы, – сформировал теоретическую и методологическую базу нашей науки. И если сейчас мы пересматриваем какие-то ее принципы, стремимся ввести новые понятия и аспекты, опираясь на опыт последних десятилетий, то делаем это с полным пониманием исторических заслуг М. К. Азадовского и с бережным отношением к тому, что остается незыблемым.

Наконец, третья заслуга М. К. Азадовского состояла в его вкладе в организацию советской фольклористики, в создание научных учреждений, подготовку серийных изданий, в разработку идей и принципов собирания, публикации фольклора, в создание фольклористической школы и выработку принципов обучения фольклористов, в организацию разного рода конференций, совещаний и создание подлинно творческой атмосферы в нашей научной жизни»[1303].

И вот от этой науки Марк Константинович оказался полностью отлучен. 18 апреля 1953 г. он в письме к Е. В. Баранниковой обреченно заметил: «Фольклором не занимаюсь (почти)…»[1304] О том же 25 августа 1954 г. он писал в сердцах к Ю. Г. Оксману:

«…А мой основной труд: “История русской фольк[лористик]и”, к[ото]рый и должен был упрочить мое имя в науке, – труд, задуманный и написанный в замену Пыпина (а по формулировке Н. К. Пиксанова – довоенного – “в отмену Пыпина”), ведь, никогда не увидит света! А если и увидит. Что толку?! Я же разворован уже до ниточки…»[1305]

24 ноября 1954 г., в возрасте 65 лет, Марк Константинович Азадовский скончался.