Идеология русской государственности. Континент Россия

Принцип общежительства народов в России на уровне конкретного человека означает полноту народа. У русских нет лишних людей – как их никогда не было в русской крестьянской семье, сколь бы ни была она бедна, сколько бы в ней ни было ртов. Русские никогда не продавали своих «лишних» детей, как это было принято в историческом Китае, Индии (и не только в них). Но проданные (по сути в рабство) люди всё-таки нужны, раз их купили. В современных США приблизительно 200 миллионов человек – классические лишние люди. Да, они без труда найдут дармовое пропитание, а случайная работа даст им 10–20 долларов в день на дешёвые наркотики. Но они не живут. Смысла в их существовании не видит ни общество, ни они сами. Они не нужны никому, в том числе друг другу, не будут никогда нужны – и они это знают. Если ты не делаешь деньги, то смысла нет. Общество, построенное на морали успеха, в принципе – не для всех. Смысла жизни не даёт даже потребление, поскольку истинным смыслом жизни в таком обществе является власть, даваемая деньгами, а вот её массовому потребителю никто не предложит, в социальный пакет она не входит. Это делает лишних людей законным материалом для любой социальной инженерии, в том числе с неограниченным в перспективе вторжением в биоид, тело человека, и в его сознание. Но прежде чем до них доберётся наука, основную массу съест наркомания – легальная и нелегальная. Наркотики в США в их тотальном употреблении – обыденность, рутина. Без них жизнь не мыслится, не представляется.

При всех российских проблемах, в том числе с наркоманией (во многом привнесённой нам извне), ничего подобного в гуманитарной сфере русской цивилизации нет и не будет. Это невозможно. Каждый наш человек кому-то нужен, в конечном счёте нужен всем. Поэтому, говоря о русском народе, мы имеем в виду всех наших людей, всех граждан и даже гостей страны, а не избранную их часть, пусть и многочисленную, треть, четверть или даже половину. Мы хотим, чтобы россиян было больше и каждый нашёл своё место в жизни.

Россия представляет собой заведомо не менее прочное историческое единство, чем США, Китай, Индия. Но из всех этих континентальных пространств сопоставимого масштаба Россия реализует намного более доброе отношение к конкретному, а не абстрактному человеку в его массовом существовании. Все имперские альтернативы России на планете намного более жестоки. Одни – древней жестокостью, не знающей даже ветхозаветного закона. Другие – жестокостью науки, видящей в конкретном, а не абстрактном человеке материал экспериментального познания и прагматического использования. И они исходят из того, что борьба между людьми за существование – основной социальный закон.

В России же даже коммунистический кодекс трудовой морали должен был, чтобы получить право на существование и минимально необходимое признание, максимально соответствовать новозаветным заповедям. В конечном счёте Россия есть выражение и защита русского образа жизни, когда для самого обычного человека естественно и неабсурдно сделать что-то для другого человека, или нескольких, или многих, или страны в целом, пожертвовать чем-то, временем, имуществом, частью или целым, возможно – жизнью. Русский человек считает это нормой, а не подвигом. В этике русского человека (включающего и живую до сих пор христианскую православную нравственность), выражаемой и защищаемой русским государством, сохраняется шанс к выживанию человечества в целом.