Иди на голос (СИ)

Однажды, в поисках грибов забредя в лес дальше, чем обычно, Лейла вдруг увидела убегающие далеко, насколько хватало глаз, низкие бархатистые заросли голубицы. На ветках там и сям, словно бусины, круглели ягоды.

Чудо-то какое! Ягоды были такими спелыми, что лопались от одного прикосновения, и такими сладкими, каких Лейле в жизни пробовать не доводилось. Первые несколько веточек девушка объела сама и лишь потом спохватилась и укорила себя: ну куда это годится? Подвязав юбку к поясу, Лейла стала ссыпать ягоду в получившийся мешок, стараясь не слишком помять голубике бока.

Ягоды было много — больше, чем Лейла могла бы собрать в одиночку. Девушка запомнила место — она вернётся сюда ещё не раз и не два, нельзя же дать опасть на землю такому богатству! — и, поддерживая драгоценную ношу обеими руками, побежала к лагерю.

Найдя Бродяжку на привычном месте возле побулькивающих котлов, Лейла велела ему:

— Подставляй ладони!

Тот послушался, и Лейла насыпала ему полные горсти голубицы. Бродяжка попробовал одну ягодку — и тихонько засмеялся:

— Это что, нектар?

— Нет! — ответила Лейла, счастливая его радостью. — Это голубица! Спелая — аж шкурка сходит! Ешь, пока не раскисла!

Кто-то подёргал Лейлу сзади за подол. Девушка обернулась — и увидела Виту.

— А тебе сейчас в миску насыплю! — весело пообещала она. — Угощайся, сколько влезет!

Голубицы оставалось ещё порядочно, и Лейла призадумалась, что же с ней делать. С мёдом сварить не выйдет: мёда нет. Киселя тоже не сделаешь. Просто отжать сок — жалко: уж такие ягоды крупные, с налитыми боками, одна к одной.

Лейла вспомнила про воеводу, которого всё ещё трепала лихоманка. Пожалуй, надо бы снести ему. С такой ягоды и у здорового сразу прибавится сил. Да, это она верно придумала. Воевода, пожалуй, сейчас не прогонит. Только вот Летард…

Как уж повелось, Летард был не в духе.

— Чего тебе? — огрызнулся он, выглядывая из-за приоткрытой ровно на ладонь двери и буравя Лейлу неприветливым взглядом.

Лейла, как щит, выставила вперёд лукошко с ягодами.

— Я вот — воеводе полакомиться…

— Иди-иди отсюда, — тряхнул головой Летард. — Не до тебя сейчас.

— Летард?

Голос был слабый, звучал чуть слышно, но не узнать его Лейла не могла. Воевода живой! И не бредит уже!

— Летард, кто там пришёл?

— Это я, воевода! — крикнула Лейла, не давая Летарду раскрыть рта. — У меня для тебя гостинец!

— Лейла? Летард, пусти её!

Летард посторонился неохотно, давая Лейле ровно столько места, чтобы протиснуться в землянку боком, но той было не до его грубиянства.

Воевода лежал на постели, укрытый Летардовым плащом, и даже в неверном свете лучинки было видно, какой он тощий и слабый после болезни — рёбра под рубахой проступали, как у заезженной лошади. Рубец на лице багровел, обещая оставить после себя белый широкий шрам. Ввалившихся щёк не видно за мягкой светлой бородой, а вот виски — как есть две ямины. А уж бледный — будто сроду солнца не видал. Бродяжку сейчас рядом поставить — и тот небось на вид покрепче покажется.

Спохватившись, что разглядывает воеводу слишком уж долго, Лейла поспешно отвела глаза и уставилась на собственные ноги.

— Ну что ж ты? Садись, — пригласил воевода, и Лейла с облегчением услышала, что голос у него звучит приветливо. Значит, не досадила, хоть и пришла незваной. Сесть, правда, было некуда — только на воеводину постель, и Лейла умостилась на самом краешке, стыдливо подобрав юбку и ощущая, как щёки полыхают пожаром.

Наверное, воевода понял, что вконец засмущавшаяся Лейла теперь не заговорит, даже если занести над её головой меч, поэтому спросил сам:

— А гостинчик-то, говоришь, где?

— Ой, правда! — Лейла закраснелась ещё гуще. — Да вот же он, воевода — смотри!

— Хороша голубица, — улыбнулся воевода. — А ты сама ела?

Лейла закивала. И почему воевода не спешит брать у неё туесок?

— Так ягодой-то — угостишь? — глаза воеводы лукаво блеснули.

Тут Лейла поняла, чего он хочет, и вспыхнула до корней волос. Ну воевода, ну удумал! Раз болеешь — так что теперь, дитя малое из себя строить?

Дрожащими пальцами Лейла взяла одну ягодку и вложила воеводе в губы. Потом ещё и ещё. Десяток ягод спустя Лейла не выдержала и утвердила лукошко понадёжней — в изголовье постели.

— Пойду я, воевода, — прошептала она, не в силах поднять на него взгляд.

— Что ж, иди. Благодарствуй за гостинец.

— Ты благодарствуй, воевода — что не погнал.

Воевода ничего не сказал, только вздохнул — но Лейла поняла, что слова пришлись ему не по нраву.

— Чем я перед тобой оплошала, воевода?

— Ничем ты не оплошала. Только меня звать по-другому.

«Бенегар», — хотела вымолвить Лейла, но не успела. Снаружи донеслись какие-то выкрики. Слов было не разобрать, но крик приближался, а с ним — хохот и пьяное пение. Лейла вскочила.

— Сиди здесь! — в один голос велели Летард и воевода.

— Да как вы не понимаете? — закричала Лейла. — Там же Вита, там же Бродяжка! Пустите!

Она готова была оттолкнуть Летарда, даже ударить его, но тот посторонился сам. Лейла выбежала из землянки и опрометью кинулась на голоса.