Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века

Кроме того, в демонологических трактатах и трактатах о суевериях, судебных делах или отчетах миссионеров регулярно упоминалось о том, что церковные образы похищали и использовали для колдовства. Например, Якоб Шпренгер и Генрих Инститорис в «Молоте ведьм» (1486) обличали людей, которые, стремясь излечиться и защититься от ран, ломали распятия: «Так, если кто-нибудь хочет быть предохраненным от ранений или ударов в голову, тот снимает с изображения Христа голову. Кто хочет защитить от ранения шею, тот устраняет с распятия эту же часть тела. Кто желает иметь защищенной руку, тот отрывает изображение руки Распятого и т. д. <…> Таким образом, из десяти изображений Христа, стоящих на перекрестках, не найдется ни одного целого»[264]. Втыкая иглы в восковые фигурки, люди часто стремились навредить врагу или сопернику. Здесь близкую логику применяли, чтобы защитить себя самого. Вероятно, что некоторые повреждения на фигурах святых, изображенных на страницах рукописей, были нанесены с той же целью: болит голова — соскреби краску с головы могущественного заступника, ослабли глаза — выколи ему глаз.

Граница между дозволенным и недозволенным, благочестием и магией часто была довольно тонка. В 1376 г. бургундский герцог Филипп II Смелый заказал Часослов, который позже унаследовал его внук Филипп III Добрый. При нем рукопись разделили на две части и добавили к ней новые тексты и миниатюры[265]. К нескольким листам пришили небольшие пергаменные листочки разных размеров. На одних изображен лик Христа, по преданию чудесным образом отпечатавшийся на плате, который ему протянула благочестивая еврейка Вероника, когда его вели на Голгофу. На других мы видим саму Веронику, держащую плат. Этот нерукотворный (то есть не написанный художником) лик был известен на Западе как Vera icon («Истинный образ») или просто Veronica. История изображений, которые в разные времена отождествляли с платом Вероники, чрезвычайно запутанна. По крайней мере, с XII в. в Риме утверждали, что он хранится в соборе св. Петра. К позднему Средневековью римский образ, известный как sudarium (от латинского слова sudor — «пот»), превратился в одну из главных христианских святынь. Молитва перед ним гарантировала верующим отпущение грехов и сокращение срока пребывания в чистилище, а его черты воспроизводились на тысячах копий и паломнических значков, которые растекались по всей Европе — как вторичные реликвии и амулеты[266]. Вероятно, что листочки, пришитые к листам этого Часослова, были собраны самим Филиппом III и использовались им во время молитвы[267].

Английский историк Кэтрин Руди обратила внимание на то, что страницы с ликами Христа очень сильно засалены — видимо, потому, что Филипп III все время притрагивался к ним пальцами, целовал их или прикладывал рукопись к лицу. На двух листах лик Спасителя был аккуратно выскоблен каким-то острым предметом. На щеках, лбу, носу и устах краска почти исчезла, так что мы видим лишь белый пергамен (рис. 80, 81)[268]. Однако глаза неизвестный (сам герцог?) не тронул. Возможно, пигмент, который соскребли со страниц этого Часослова, был съеден или выпит человеком, который стремился так приобщиться к силе сакральных образов.

Рис. 80, 81. Молитвенник Филиппа Смелого, 1376–1378 гг.

Bruxelles. Bibliothèque royale de Belgique. Ms. 11035–11037. Fol. 96, 98

Если изображения демонов и грешников ослепляли, чтобы им отомстить или защититься от их опасного взгляда, здесь, напротив, образ, на помощь которого так уповали, пострадал, но остался зряч. Как в Средние века, так и в Новое время фигуры Христа и святых часто атаковали не из недостатка, а из «избытка» веры в их силу.

Часть III. Наказание святых: благочестивое богохульство

Испанский режиссер Луис Бунюэль (1900–1983) в своих мемуарах вспоминал о том, как в 1936 г., вскоре после начала Гражданской войны, по Мадриду поползли слухи о том, что в одном монастыре мать-настоятельница c помощью молотка и зубила отколола от статуи Девы Марии фигурку Иисуса. И сообщила Царице Небесной, что вернет его только тогда, когда «мы (сторона националистов. — М. М.) победим в войне»[269]. В те же месяцы по стране прокатилась волна нападений на церкви и монастыри, убийств священников и иконоборческих атак. Левые антиклерикалы, в основном анархисты, оскверняли храмы, грабили ризницы, расхаживали по улицам в литургических облачениях, сбрасывали с алтарей, выволакивали на улицу и разбивали распятия и статуи святых (рис. 82, 83, 84). Они видели в Церкви оплот реакции, союзницу мятежников Франко и непримиримого врага Республики[270]. Мы не знаем, действительно ли какая-то настоятельница изувечила статую Богоматери с Младенцем. Однако ясно, что этот поступок (реальный или выдуманный молвой) имел совершенно иной смысл, чем действия иконоборцев, тоже калечивших статуи.