Идолы для дебилов

Позже, мы перекусили, выпили вина и легли в постель. Обнялись и уснули. Пусть мир катится, куда ему вздумается, напоследок подумал я, уткнувшись в подушку. Все равно мне катиться вместе с ним, пока я сплю с женщиной и охраняю наш дом.

Следующее ничем непримечательное утро я в одиночестве наблюдал в окно. Пустой двор, только два старика рылись в мусорном баке. В стороне странный тип в поношенном пальто тоже смотрел на них. Сначала один старик нашел костыли. Примерил их, повертел в руках и отставил в сторону. Потом другой нашел куртку, попытался в неё залезть, но она была откровенно мала. Странный тип повернулся и ушел. Наконец из глубины мусора старики извлекли какой-то сверток. Надорвали его. Озираясь, быстро сунули в свой пакет и исчезли.

Дурацкая скучная жизнь, равнодушно размышлял я. Можно устроиться на работу и строить карьеру, можно бездельничать и валять дурака, можно даже сойти с ума. Я вот вчера пообещал Рите, что пойду работать на стройку. Она обрадовалась и сказала:

– Теперь в нашей жизни всё измениться.

Но ничего не изменится, пока не поймешь, что тебя обманули и вместо жизни подсунули не раз использованный кондом. И тогда нужно будет начинать по новой, и тогда нужно будет делать реальный выбор – кто ты.

Я налил чаю, попробовал что-то съесть. Организм отторгал еду, словно редкую дрянь. Вскоре замаячило тоскливое настроение, задувая теплый огонь надежды в сердце. И тут под окном зашуршали шины. Несколько раз громко, по-хозяйски, посигналил автомобильный гудок. Хлопнули дверцы. Грубые голоса, как бревна, прокатились по двору. Я выглянул. Два детины в черных костюмах перерывали мусорку, как кроты. Судя по энтузиазму, они искали не старые куртки и башмаки.

«Повезло старикам, – обрадовался я. – Может, оно и хорошо, что каждое мгновение у кого-то появляется шанс купить новую жизнь, в сущности своей похожую на старую. Но все-таки…».

Настроение медленно поползло вверх. Напевая, я автоматически включил телевизор. Потом выключил. Подумал и опять включил. Ведь скоро меня покажут.

Как любят старики

В нашей строительной бригаде работали два брата по прозвищу Дикие. Сказать честно, нрав братья имели самый мирный. А вот фамилия им досталась характерная – Дикаревы. Может, поэтому у братьев был всегда всклокоченный и какой-то бродяжий вид, который не вязался с их рослыми монументальными фигурами, словно одинокий каменотес наспех сладил себе сынишек. Свою работу братья делали невероятно быстро и справно, их размашистые движения никогда и ничего не совершали без смысла. Никто в бригаде не мог за ними поспеть. Вот так и повелось – Дикие и всё тут.

Жили братья бобылями где-то на окраине города. С женщинами у них не ладилось. У младшего была брошенная жена и ребёнок в деревне, а старший так и не решился тянуть семейную лямку.

Как только у братьев появлялись деньги, они шли в кабак. Пили Дикие крепко и угощали с непривычным для бедного городка гусарским размахом. Правда, напиваться в их компании было скучно, уж очень братья были неразговорчивы. Казалось, сидишь в долине валунов в тихий пасмурный день и не знаешь, сошел ты с ума или нет. Но если в кармане пусто, выпить можно не только с валунами, а и с чертом лысым. И к тому же рядом с Дикими никогда не было никаких споров, обиды или обмана.

Наведывались братья в самые разгульные и надрывные кабаки, где не вдохнуть и не выдохнуть от накала человеческих душ. Люди в тех местах были все как один точно во сне. От их неживой отстраненности или наоборот нарочито грубого присутствия атмосфера уплотнялся, словно на Венере или на какой другой планете. Но со своим неотесанным видом Дикие смотрелись в этой атмосфере вполне логично.

Вот в одном таком месте Дикий-старший и познакомился со Стрекозой. Вернее первым ее увидел младший брат. У стойки бара он засмотрелся на бойкую девчонку, которая перепиралась с местным пьянчугой. Чем-то она приглянулась Дикому-младшему, и, вернувшись к столику, он указал на нее брату. А тот дурак сразу голову потерял.

Была Стрекоза вся такая тоненькая, быстрая, еще и с дурашливыми косичками. Носила легкие, точно из цветного облака, платьица. И сама будто летела на крыльях, глазах одна перспектива, точь-в-точь стрекоза.

Сколько лет братьям никто не знал. Но их морщинистые лица, напоминавшие испаханную по весне землю, давали понять, что им давно перевалило за сорок. Младший брат отличался от старшего только глазами, не такими водянистыми и спокойными.

И вот с того дня, как Дикий-старший увидел в кабаке Стрекозу, жизнь его превратилась кромешный ад. Чего он нашел в Стрекозе, сказать трудно. Это взбалмошное создание вряд ли годилось ему в подруги. Да и лет ей было чуть больше двадцати, она братьям в дочери годилась, если не во внучки.

Дикий-младший не принял всерьез увлечение брата. Он и не предполагал, что если такой человек влюбляется, то становится похожим на бульдозер. Да и такие слова, как любовь, страсть и нежность, были для Диких редкой роскошью, которую они не могли себе позволить.