Читаем Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник полностью

Те дни позади,И он успел уже, верно,Меня позабыть.А я все еще надеюсьИ помню давние клятвы…

* * *

Родилась человеком,А в любовном огне сгорела,Как летняя мошка.Только вот ни единый взорТого, увы, не приметил.

* * *

Все это тоже[51]Было в далеком прошломПредрешено.Сомнений и быть не может,Но как тут не сокрушаться!

Человеку, который, придя поздно ночью, ушел рано утром…

Даже снять не успевС кипарисовой дверцы засовы,Тут же уйти —Не так-то легко, но, как видно,Другие считают иначе.

* * *

Мне казалось всегда —Это дело рыбачек, живущихУ моря Ёса.Но сегодня и я добываю соль,Выжимая свои рукава.

* * *

Нет в нашем миреЦвета, который бы звалиЦветом любви.Но ничто не может так яркоВсе предметы вокруг окрасить.

* * *

Вечерней поройДумы всегда печальнее…А вдруг только мнеТак грустно? О, если б кого-нибудьЯ могла о том расспросить…

* * *

Слово скажешь одноИль другое — все они слухуРавно привычны.Только рыдания могутВыразить чувства сполна.

* * *

О, почемуЯ на тебя обижаласьВ те давние годы?Знаю теперь: и сердечные муки —Залог долгой любви.

Один человек поклялся мне: «Мы должны говорить друг другу все без утайки». А потом, не знаю уж, что пришло ему в голову, только он сказал: «Почему бы и не пошалить иногда, от людских прячась взоров»…

Но, право, где жеПрятаться нам с тобою?[52]Разве только в душеОстался случайно какой-нибудьНеизведанный уголок?

Узнав о том, что Косикибу-но найси[53] впервые посетил бывший министр Двора со Второй линии[54], Правый министр Хорикава[55] прислал…

Таясь от людей,Досадую — как не досадовать?Ведь помышлялЛиловый наряд с прихотливым узоромНадеть сверху, чтоб всем было видно[56].

Ответ:

Только посмейЛиловый наряд узорчатыйСверху надеть,Тут же всем расскажу я,Что это лишь «мокрое платье»…[57]

Человеку, который ушел, заявив, что слишком поздно открыли ворота…

Быть может, длинна,Но вовсе не бесконечнаОсенняя ночь,Подожди, я скоро снимуС кипарисовой дверцы затворы.

Человек, с которым я встречалась, попросил меня сложить песню, рассчитывая послать ее другой женщине, но сначала я написала о своем…

Бывает и так:В слова облечешь, и рассеетсяГлухая тоска…Но забуду ли я? — ЛюбовьБезраздельно царит в моем сердце…

Когда тот же человек порвал со мной…

Сколько же горяДовелось мне изведать, волны тоскиНе раз подступали к сердцу…Отчего, несмотря на обиды,Продолжаю тебя любить?

Однажды человек, который так же, как и я, стремился сохранить нашу связь в тайне, стал пенять мне, мол, со мной так трудно встречаться…

Перейти на страницу:

Все книги серии Японская классическая библиотека

Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина
Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина

Это личный дневник дочери аристократа и сановника Сугавара-но Такасуэ написанный ею без малого тысячу лет назад. В нем уместилось почти сорок лет жизни — привязанности и утраты, замужество и дети, придворная служба и паломничество в отдалённые храмы. Можно было бы сказать, что вся её жизнь проходит перед нами в этих мемуарах, но мы не знаем, когда умерла Дочь Такасуэ. Возможно, после окончания дневника (ей уже было за пятьдесят) она удалилась в тихую горную обитель и там окончила дни в молитве, уповая на милость будды Амиды, который на склоне лет явился ей в видении.Дневник «Сарасина никки» рисует образ робкой и нелюдимой мечтательницы, которая «влюблялась в обманы», представляла себя героиней романа, нередко грезила наяву, а сны хранила в памяти не менее бережно, чем впечатления реальной жизни. К счастью, этот одинокий голос не угас в веках, не затерялся в хоре, и по сей день звучит печально, искренне и чисто.

Дочь Сугавара-но Такасуэ , Никки Сарасина

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги